Женщина из Пятого округа - стр. 26

И тем не менее я заставил себя, сняв футболку и трусы, встать под душ. Потом я вытерся полотенцем, принял таблетку зопиклона и провалился в сон.

Проснулся я лишь в полдень, с тяжелой головой и сухостью во рту. В туалете меня ждал описанный стульчак. Омар, как и положено животному, пометил свою территорию.

Почистив зубы над кухонной раковиной, я быстро оделся, прихватил несколько вчерашних счетов, спустился вниз, пересек двор и позвонил в дверь конторы Сезера. На пороге возник качок, лицо его было перекошено, но я и не ждал ничего другого.

– Я хочу поговорить с вашим боссом…

Дверь захлопнулась перед моим носом, но уходить я не собирался. Через пару минут она снова открылась. Качок сделал мне знак следовать за ним. Comme d’habitude[44], Сезер сидел за столом, на котором все так же лежал его сотовый, и неотрывно смотрел в окно.

– Слушаю, – произнес он, не повернув головы.

– Я заменил стульчак и повесил плафон в туалете на своем этаже.

– Поздравляю.

– Стульчак, ершик и плафон обошлись мне в девятнадцать евро.

– Вы рассчитываете на возмещение?

– Да, – сказал я, выкладывая на стол чеки.

Сезер посмотрел на них, сгреб в кучу, потом скатал в шарик и швырнул на пол.

– Не думаю, что об этом стоит говорить, – сказал он.

– Стульчак был сломан, лампочка висела голая…

– Никто из жильцов не жаловался.

– Омар, эта свинья, с радостью и жрал бы из унитаза…

– Вам не нравится ваш сосед?

– Мне не нравится, что он разбудил меня среди ночи и стал требовать свой телевизор, который вы забрали.

– Я не брал.

– Хорошо, значит, это был полтергейст.

Сезер обратился по-турецки к качку. Тот удивленно пожал плечами, потом прошипел что-то в ответ.

– Мой коллега говорит, что не прикасался к телевизору, – сказал Сезер.

– Он лжет, – вдруг произнес я по-английски.

Сезер посмотрел на меня и улыбнулся.

– В целях вашей же безопасности я не буду это переводить, – ответил он на идеальном английском. – И не рассчитывайте, что я еще раз заговорю на вашем языке, американец.

– Вы жулик, – сказал я по-английски.

– Tant pis[45], – кивнул он и продолжил (на французском): – Боюсь, Омар расстроился. Потому что я сказал ему, что вы продали телевизор, чтобы купить новый стульчак. А он, крестьянин, поверил в такую глупость. Мой вам совет: купите ему новый телевизор.

– Ни в коем случае, – сказал я.

– Тогда не удивляйтесь, если сегодня вечером он снова придет домой пьяным и попытается выломать вашу дверь. Он совершенный sauvage[46].

– Попытаю удачу.

– О да, понимаю… крепкий орешек. Впрочем, не такой уж и крепкий, если разревелись вчерашней ночью.

Я постарался не выдать смущения. Не удалось.

– Не знаю, о чем вы говорите…

– Да что уж там, – бросил Сезер. – Омар слышал, как вы рыдали. Сказал, что почти полчаса заливались слезами. Он не пришел к вам сегодня утром требовать деньги за телевизор только потому, что пожалел вас, идиот.

Но, поверьте, к вечеру он снова будет в ярости. Это перманентное состояние Омара. В этом вы с ним похожи.

Сезер впился в меня взглядом. Обжигающим, словно вспышка яркого света. Я невольно заморгал и отвернулся.

– Так почему вы плакали, американец? – спросил он. Я не ответил.

– Тоска по дому? – спросил он.

Подумав мгновение, я кивнул. Он повернулся к окну.

– Все мы здесь тоскуем по дому, – услышал я.

ПАРИЖСКАЯ ЖИЗНЬ…