Женька, или Миражи за бугром - стр. 38
Вечером она, как можно беззаботнее намекнула мужу, что первую недельку они поспят в разных постелях. В ответ на ее вымученную улыбку он проговорил:
– Ничего, Женечка, как-нибудь переживем…
Значит, его уже просветили, или он сам все понял. Конечно, ведь он же сам врач! Да и как ему следовало реагировать, если на то самое место ему повесили красную тряпку. Запрещающий сигнал.
И Женя принялась рисовать какое-то светлое будущее. Нафантазировав с кучу совершенно нереальных планов, она легла на свою кровать, которую вначале отодвинула подальше от той, на которую лег муж, потом, немного подумав, придвинула ближе. Вдруг ему понадобится какая-то помощь…
То ли потому, что эта лежанка была новая и показалась ей неуютной, то ли беспокойство о том, как себя чувствует Василий, не давало ей возможности уснуть, то ли перевозбудилась от собственных фантазий, но она, время от времени, поднималась, подходила к нему и поправляла, то одеяло, то подушку. Он тоже не спал и отвечал ей растерянными улыбками. Ситуация становилась все непонятнее. Женя тормозила, как могла, мысленно привязывала себя к ножке своей кровати, но завязка не держала. Как странно устроен организм человека?! Ведь совсем недавно, когда возможности были не ограничены, она обходилась без этих осложнений и спокойно засыпала. Но, сейчас, когда ясно и убедительно на «эти дела» наложен запрет, тормоза абсолютно не держат.
Долгие страдания все же кончилась тем, что она оказалась с ним под одним одеялом. Нет, у нее и в помыслах не было провоцировать мужа, просто она очень соскучилась и хотела прижаться к своему мужчине, почувствовать его тепло. Без каких-либо осложнений. Просто как к беззащитному, беспомощному мальчику…Ее великовозрастному сыночку…
Великовозрастный же сыночек оказался настоящим хулиганом. Его непослушная ручка, разгадала ее запретные желания и, когда ласковые пальчики, побродив по достопримечательным местам, погрузились в содрогающийся вулкан, ожидать боевых действий пришлось недолго…
Женя проснулась на рассвете в ужасе от содеянного. Поминая себя самыми нехорошими словами, кинулась к Василию, С ужасом обнаружила, что глаза его закрыты.
– Ты как себя чувствуешь? – замирая, прошептала она у его уха.
Неожиданно, тот открыл глаза и ответил ей улыбкой, словно с ним ничего и не происходило, и он все это время прикидывался. Перед ней двигался, дышал, иронизировал абсолютно здоровый человек, тот же самый Василий, каким был до злополучного дня. Она даже заподозрила не схитрил ли тот самый лекарь, объявляя серьезный диагноз, чтобы проставить более серьезную цифру в счете за услуги. Империалисты они хищники и есть, откуда бы родом не были. Или секс? Он же не только для продолжения рода, но он же и лечит, по крайней мере, от депрессии, как утверждает Василий.
И, все-таки, вместе с радостью оттого, что здоровье его идет на поправку она стала испытывать какое-то разочарование…Нет, она вовсе не возражала, чтобы он был абсолютно здоров, но хотелось, чтобы он по-прежнему в ней нуждался и не отвергал ее забот…Если бы он днем был ее ребенком, а ночью любимым мужчиной!
Об Эдике не заикался никто. Оба и без объяснений понимали, что при том заключении, которым их наградил лекарь, об усыновлении нечего думать.
Несмотря на беспокойство о его самочувствии, спать следующей же ночью Женя снова забралась к нему в постель, предупредив, правда, что они не должны больше позволять себе никаких поползновений…К ее восторгу, все предупреждения он пропустил мимо ушей…