Женитьба доктора Поволжина - стр. 7
– Я тоже не кончила.
– Ты – другое дело. У тебя хрупкое здоровье. Сколько я переболела душой, когда ты ходила в классы, там сквозняки, постоянно открывают окна и вообще не смотрят за здоровьем.
– Но ведь я никогда не болела, один раз только был насморк, как раз, когда надо было ехать на елку к тете два года тому назад.
– Потому что я тебя берегу, оттого и не болела, – категорически отрезала мать. – Ну, начинай одеваться, уже пора.
Вика сбросила капотик и осталась перед зеркалом в своем детском лифчике и бумазейных панталонах, которые курдюком свешивались сзади.
– А где парижское белье, которое я тебе подарила? – спросила тетя.
– Мама говорит, что такое белье носят только кокотки, и заперла к себе в шкап.
– Люси, милая моя! Какие мысли ты внушаешь Вике накануне свадьбы! – в ужасе воскликнула тетя Алла. – Ведь этак ее муж сбежит от нее на другой же день.
– Алла… les gens, – кося глазами в сторону горничной и портних, сказала мать.
– Как ты думаешь, Аннушка? – без всяких обиняков спросила Алла горничную.
– Это дело господское. По мне барышня и так, в чем есть, хороша. Парижское или не парижское, нам все одно. Что Бог послал, то и ладно.
– Вика, не рассуждай, – сказала тетка, – достань белье, которое я тебе подарила к свадьбе.
Невеста со страхом взглянула на мать. Та сидела, упрямо поджав губы, и строго, в упор, смотрела на дочку.
– Мне стыдно, – после некоторого колебания смущенно сказала Вика, – мне кажется, что я буду совсем не я, если надену это.
– Ты портишь Вику, – сухо перебила мать, – не приучай ее к глупому франтовству, это не белье, а паутинка. Оно даже опасно для здоровья, можно простудить почки. Разве это не правда?
– Да, оно конечно, бумазея будет покрепче, – подтвердила Аннушка, – мы завсегда носим бумазею.
– Вот видишь, это говорит народная мудрость, – обрадовалась мать, – надо прислушиваться к голосу народа.
– О, Боже! – воскликнула тетя Алла, поднимая руки к небу.
– Не устраивай сцены при людях, – обрезала ее мать невесты, – и вообще прекратим разговор на эту тему: она слишком интимна.
В этот момент в дверь постучали и, приоткрыв ее чуть-чуть, выпалили громким шепотом:
– Николай Иванович приехал.
Невеста машинально дернулась к двери. Ей очень интересно было увидеть жениха во фраке и в цилиндре.
– Куда ты? – строго остановила ее мать. – В таком виде.
Вика сконфуженно замерла на месте.
– Алла, поди, займи его, пока не приехали шафера.
– Хорошо, только, ради Бога, не делай глупостей, – сказала тетя Алла, выходя в коридор.
– Я своей дочери не враг, – с важностью произнесла мать.
Алла ушла, хлопнув дверью.
Жених стоял посреди гостиной и улыбался своей особенной улыбкой, за которую его очень любили пациентки.
– Голубчик, Вику сейчас нельзя видеть. Совершается священнодействие: ее одевают.
– Знаю, знаю, это очень долго. Я с тем и приехал, чтобы своим присутствием в доме поторопить сборы, нехорошо заставлять гостей ждать долго.
Затянувшись папиросой, Алла быстрым взглядом скользнула по жениху. Она была одного с ним возраста и чувствовала себя сейчас как бы его сообщницей. Ей захотелось поговорить с ним откровенно.
– Скажите, доктор, вас не смущает разница лет между вами и невестой? В вашем случае она очень значительна.
– Любви все возрасты покорны, – нараспев ответил доктор.