Женаты поневоле - стр. 12

– Что? – сдавленно шепчу. И замечаю, что на этих словах Мирон мрачнеет.

– То самое. Раз уж вы, голубки, так ловко поженились, значит, так тому и быть.

– Но я не хочу за него замуж!

– А что так? – казалось бы с искренней заботой интересуется отец. – Парень симпатичный, не урод, не старый – все как ты хотела. С либидо тоже все в порядке – столько баб перетрахать. Опытный, опять же. Чем теперь недовольна? Сама же выбрала.

Я готова сгореть от стыда и унижения. Ненавижу его!

– Так-то, Варвара. Прежде чем что-то делать, стоило бы предусмотреть последствия, – уже совсем иным тоном добавляет отец. – И раз уж теперь вы – счастливая семейная пара, то официальная церемония все же будет. А пока готовят пресс-релиз про вашу тайную влюбленность и то, как дерзко твой жених украл тебя перед помолвкой. Павлов даже согласился подтвердить.

– Неужели? С чего такая щедрость? – язвлю.

– Зришь в корень, – одобрительно кивает папочка. – Конечно, не просто так. Поэтому вы оба тоже должны мне. Наследника. И быстро.

Я шокированно выдыхаю, а отец криво ухмыляется.

– Можете начинать прямо сейчас. Звукоизоляция здесь хорошая.

Я думала, невозможно унизить меня еще сильнее, но у отца выходит. Бессильно стискиваю зубы, глядя, как он уходит и запирает за собой дверь.

Я настолько изумлена и раздавлена, что не сразу замечаю цепкий взгляд Мирона.

– Ну, привет, жена, – многозначительно произносит он.

– Даже не думай! – сразу заявляю этому придурку, который вопросительно усмехается. – Не надейся, что я позволю тебе ко мне прикоснуться, понял?!

– Позволишь, сладкая, – довольно скалится он. – Еще как позволишь, – растягивает с таким предвкушением, что мне становится не по себе.

– Силой возьмешь? – с вызовом бросаю.

– Зачем? Сама ляжешь на спину и сама ноги раздвинешь.

– Да пошел ты! Урод! – выплевываю, едва сдерживаясь.

Адамиди буквально в два шага преодолевает расстояние между нами. Я отшатываюсь и оказываюсь припертой к стенке.

– Пойду, сладкая. И пойду, и войду… – И столько угрозы в его голосе, а мне даже отойти нет возможности.

– Уходи! – требую я, стараясь звучать уверенно.

– С чего бы? Твой отец сам дал добро выдрать тебя в его же доме. Раз уж ты заварила всю эту кашу, теперь поздно идти в отказ, дорогая жена, – цедит он.

– Прямо-таки дорогая?

– Ты даже не представляешь, насколько, – мрачно отвечает Мирон. – И раз уж по твоей милости я оказался втянут во все это дерьмо, придется тебе как следует отрабатывать все неудобства.

– Мне?! Да ты… Ты сам решил подзаработать, а теперь меня обвиняешь!

Черты лица парня заостряются, а взгляд темнеет настолько, что я невольно вздрагиваю.

– Совсем своими куриными мозгами не соображаешь? Твоя дура подружка перепутала все, и теперь мы по уши в дерьме.

– Перепутала? – я, наконец, складываю два и два и… – Погоди, если это так, то какого черта ты подпись поставил?

Судя по выражению лица Адамиди, бью я точно в цель. Отлично. Расплываюсь в ехидной ухмылке.

– Облажался, да? Мама не научила читать, что подписываешь?

Момент, когда на мою шею ложится широкая мужская ладонь, я пропускаю. Только успеваю жадно вдохнуть, прежде чем он довольно ощутимо сжимает ту.

– Зря нарываешься, сладкая. Вот ведь какая штука – батя твой – человек строго патриархальных взглядов. А значит, я как муж могу делать с тобой все, что пожелаю. И он даже слова не скажет. – Мне становится сложно дышать, и только тогда хватка чуть ослабевает. – Не доводи до греха. Я женщин не бью. Но для тебя, так и быть – исключение сделаю.