Жена врага - стр. 17

Мне еще никогда и никто не говорил таких комплиментов. Я действительно следила за собой, где бы ни находилась, в каком состоянии ни была бы, одно для себя знала точно, волосы и тело должны быть в полном порядке, ведь чистота дает легкость, настроение, прилив сил. Мне не было лень натаскать и нагреть воды, чтобы умыться перед сном. Я знаю, меня многие женщины за это просто ненавидели и презирали. Особенно когда я работала в конторе. Ведь их мужья свежую, собранную землянику мне везли и ждали лишь одного – мою улыбку в благодарность и общение.

Лишнего я себе никогда не позволяла, это не было флиртом или заигрыванием. Нет, так я просто питалась положительными эмоциями и заряжалась от мужчин. И каждый раз убеждалась, что мало тех, кто скажет, что внешность не играет особой роли. Еще как играет!

Шло время, каждый день я не переставала думать о сыне, все надеялась увидеть его, но было бесполезно. Мои запросы в комендатуру уходили в никуда, информацию, в какой интернат был определен мой Юра, я не могла получить.

Это была моя первая зима вдали от дома, и она была намного суровее, чем те, к которым я привыкла.

Однажды ночью я проснулась от криков, как и все мои соседки по бараку.

– Что случилось? Что за крик?

Я лишь успела надеть на себя телогрейку, валенки, как вдруг двери открылись. Передо мной с ужасом в глазах стояла одна из заключенных, пытаясь что-то произнести. Но истерика переходила то в крики, то в рыдания, и понять было невозможно.

– Что? Что случилось? – трясла ее Валентина.

– Там, Господи, туда… – указывая пальцем в темноту, проговаривала она сквозь слезы.

Я вышла на улицу, за мной еще несколько женщин, и Раиса в их числе.

– Валя, Надя, посмотрите, что там, – обратилась Раиса к своим подопечным.

– Я уже оделась, пойду посмотрю, – произнесла я. – Кажется, кто-то бежит к нам, я свет вижу.

Это был Григорий, старший охранник с помощниками:

– Все целы? Пострадавших нет?

– Да, все целы. Что случилось, в самом деле, весь барак на ушах, как и остальные, наверное, – немного взвинченно произнесла Раиса.

– Волки, – произнес один из мужчин. – Совсем уже одолели. Живем впроголодь сами, что уже о звере диком говорить, местные мужики всех кабанов вблизи извели, да и зайчатину, вот те, наверное, с голодухи на деревню пошли.

– Напали на барак, где молодые мамаши с грудничками, – продолжал Григорий. – Многих женщин отправляют в ссылку, не обращая внимания на деликатное положение. В дороге рожают, младенцы погибают. А те, кто выжил, все равно немногие до года доживают. Вот и сейчас двоих волки разодрали и по кускам унесли, пострадала одна женщина, с сильнейшими укусами перевели в санчасть. Кто-то из наших мужиков снова заприметил ту самую волчицу.

Действительно, все было похоже на правду. Морозы стояли невыносимые. Когда до Раисы не доходили посылки, она понимала, что и другое продовольствие застряло где-то, значит, снова подъедать нам картофельные очистки. Но то мы, люди, выживали как могли. А вот волк стал смотреть в сторону деревни, в которой кроме как людей жрать больше было нечего.

Каждую ночь был слышен волчий вой, подходили они и ближе к баракам. Утром по следам это было видно. И вот стая перешла к действию.

Рассказывали, что когда-то из деревни убегал сторожевой пес, разгрызал ошейник и бежал в лес, а спустя время возвращался. Ничем его удержать не могли, ямы рыл, злился, еду не принимал, на волю рвался, но всегда возвращался. В лесу его ждала молодая волчица. Вот такая любовь у животных случилась. И принесла тогда волчица детенышей от этой странной связи. В тот же период бежали двое уголовников. На что эти бедолаги рассчитывали, дорог не зная, непонятно. Кругом тайга, весна пришла, лед отошел, без еды, подались в бега. Наткнулись они на волчье логово. Мать-волчица охотилась, а волчата ее ждали, совсем еще крохи были. Вот из всего помета двух волчат беглецы и сожрали. В тот момент прибежал навестить своих тот самый пес-отец, на лай и возню вернулась и волчица-мать.