Жена врага - стр. 12
Так и жили, с переворотами в стране, в ожидании вечной неизвестности. Обсуждать действия властей, было под запретом. Одно неверное слово и за тобой уже приехали. Судьба человека решалась двумя способами: ссылка либо расстрел.
Спустя только два года, появились известия от мамы. Вышла замуж, родила сына. После смерти отца мне как-то не по себе было, все время переживала за маму и маленького Кольку, а оказывается, вот как все сложилось. Я не стала осуждать мать, успокоилась, зная, что у нее все хорошо.
Юра рос крепким мальчуганом, развивался быстро, не по возрасту. Его большие карие глаза все время светились от неведомого счастья. Он радовался всему, что видел вокруг себя. Я хотела именно сына и чтобы был похож на меня, светлые волосы и черты лица, они действительно были мои, а цвет глаз передался от Алексея, не мои голубые. Но я его любила безумно, ведь, по сути, сын – это все, что у меня было, да, был и муж, но, к сожалению, я не испытывала чувств сильной любви к нему. К тому же Алексей все время отдалялся от меня, как мне казалось, будто в другом месте находится, хотя и рядом со мной. Мы виделись только поздним вечером и обсуждали только бытовые вопросы.
Это был третий год со дня рождения Юры, когда я стала замечать особенные таланты сына. А его смех и озорство не переставали меня радовать. Умение быстро все схватывать на лету, читать мне стихи и петь песни умиляли меня больше всего.
Казалось бы, жить да радоваться, но однажды поздним вечером к нам наведались гости без стука, люди в форме. Я знала, кто они. Такие гости просто так не приходили. Я подвела сына за руку к себе и прижала его голову к своему телу, страх меня одолевал, но я держала себя в руках.
– Алексей Юрьевич Сивко?
Один из незваных гостей обратился к мужу. Алексей встал из-за стола. Взял пиджак в руки, приблизился к комиссару и произнес:
– Да!
Этот взгляд мужа я не забуду никогда, его глаза были темными, с расширенными зрачками. Губы немного натянуты. Мне казалось, что я даже чувствовала его сердцебиение, возможно, так и было. Сама же я не могла сдвинуться с места, только стояла и сильно прижимала сына к себе.
Через несколько дней пришла бумага. Расстрел – как гром среди ясного неба прогремело у меня в голове. Все рухнуло в одночасье. Семья, работа, дом, просто жизнь. В конторе я работать не могла, клеймом поставлена на мне была фраза: «Жена врага!»
Все вокруг только и судачили, наводя указательный палец на меня: «Заговор, предатель, враг», что я только не слышала. А ведь я даже правды всей не знала. Измучили меня допросами, на вопросы ответов не было, о каких собраниях речь шла, я действительно не знала. Среди озвученных фамилий только одна знакомая была, это был друг Алексея. Всего раз его видела, когда мы ездили в город с семьей, останавливались у Федора.
Все наше имущество конфисковали, опись шла недолго, да и брать особо нечего было. Нажитое добро никакой ценности не имело, вот только продукты жалко было, чем мне было сына кормить? Но и об этом, как оказалось, я могла не переживать. На мое имя в контору пришла очередная телеграмма. Прибыть с вещами в город. Я знала, что это значит, как жена изменника Родины, я буду отправлена в ссылку.
Просить помощи мне было не у кого. От меня все отвернулись и общение поддерживать не стали. Лишь только тетка Римма согласилась присмотреть за сыном, когда я уехала на очередной допрос. Убедившись, что я действительно не участвовала в пропаганде или агитации, содержащей призывы к свержению, подрыву или ослаблению советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений, меня отпустили.