Жена темного бога - стр. 7
Отчаявшись увидеть с берега Аштара, который мог находиться где угодно в хитросплетении пещер, я обратилась к спешащему мимо дроу, который остановился, чтобы поклониться мне.
– Ты не знаешь, где Аштар? – спросила я и, только когда уже договорила, по взметнувшемуся на меня взгляду догадалась, что произнесла это на берзанском.
Еще одна загадка – или же хитрый трюк Аштара. Понимание языка темных эльфов пришло в тот миг, когда меня объявили их богиней. Теперь я использовала их речь неосознанно, будто с детства только на ней и говорила, а ведь еще несколько дней назад не могла разобрать их письмена в переводческой книге.
И это меня тоже злило. Сколькими чарами меня опутали без моего ведома? Делала ли я хоть что-нибудь по своей воле или все это время меня с помощью заклинаний дергал за ниточки, как марионетку, генерал темных эльфов? Аштар уверял, что он ни при чем, но верить ему стало слишком сложно.
– Атар-дарзарат в большой пещере, божественная госпожа, – ответил дроу.
Я вздохнула.
Атар-дарзарат. Точно.
Так звучало воинское звание Аштара. Мы называли его генералом, на свой, сенавийский манер, но сам эльф никогда о себе так не говорил, и заметила я это только здесь. А причина была в том, что у термина «атар-дарзарат» прямого перевода на наш язык не существовало. Самое близкое, что у меня получалось подобрать: «тот, кто указывает путь».
Генерал командовал войском в бою. Атар-дарзарат был больше, чем это. Любой воин в любой момент мог подойти к нему и изложить любую жалобу, и «указывающий путь» обязан был выслушать. Генерала назначал монарх. Атар-дарзарата выбирали сами воины. Он имел право распоряжаться всем, что касалось присягнувших ему отрядов, вплоть до того, чем они будут питаться и кому из богов поклоняться.
Почти как король. Однако если воинам переставало нравиться, какой путь для них выбирает атар-дарзарат, они просто избирали другого. Предыдущий лишался всех званий и возвращался в тот отряд, с которого начинал службу. Убийство бывшего «указывающего» считалось позором и клеймом на всю оставшуюся жизнь, поэтому насильственные «свержения» исключались. Проще говоря, у того, кто занял высокую должность, были все причины десять раз подумать над каждым своим действием, чтобы невзначай не рухнуть обратно в грязь и не купаться в ней оставшихся лет сто-двести долгой эльфийской жизни.
Учитывая, что Аштар соплеменникам представился безродным сиротой-карманником, семьдесят лет для достижения подобного статуса могли считаться быстрым сроком. Шаг от духовного лидера к богу казался в его случае вполне логичным.
Поблагодарив дроу, я направилась к большой пещере, которая из-за крупных размеров служила чем-то вроде военного штаба. Вход в нее располагался в конце пляжа и был достаточно узким. Характерные отметины по бокам давали понять, что раньше лаз представлял собой трещину в скале, которую контрабандисты расширили настолько, чтобы в нее мог пройти один человек. Дальше, через три-четыре шага, ход расширялся до просторного зала с высокими сводами. Через отверстия в стенах и потолках внутрь проникало столько света, чтобы днем не приходилось пользоваться факелами и при этом дроу чувствовали себя защищенными от солнца.
Лаз никто не охранял. В этом не было никакого смысла, учитывая, сколько вокруг темных эльфов. Я собиралась сразу пройти внутрь, но замерла, увидев перед входом Хведера.