Жена с проблемами - стр. 14
− Шэнна, ты должна мне признаться! − сказал король.
Сказал таким тоном, что мне тут же захотелось поведать ему без утайки все от начала и до конца. Чужая воля придавила тяжелой каменной плитой. Думать, шевелиться, говорить, даже дышать без чужого позволения, стало внезапно чертовски трудно. Невыносимо. Сопротивление сминалось, как тонкая бумага в сильном кулаке.
Закусила губу, сдерживая порыв. Не рассчитала, всхлипнула. Поврежденная кустарником кожа оказалась слишком чувствительна. Но король воспринял все по-своему.
− Малышка, ты чего? − присел возле меня, аккуратно обнял. − Не нужно плакать. Я не обижу. Ты убежала из обители?
Я икнула. Отрицать очевидное было бессмысленно.
− Там настолько плохо?
Я покивала. Хуже некуда. Воспоминания о своем детстве заставили вздрогнуть. Но больше слезы выдавить не получилось. С детства ненавидела и запрещала себе плакать, видя, как этим наслаждается мадам Дюваль и матушка Арура. А ведь именно мои слезы настолько растрогали короля, что он сам придумал историю и сам в нее поверил. Даже врать не пришлось. Врать я тоже не любила. Хитрить, иногда недосказывать правду могла, но не вот так в открытую говорить откровенную ложь. За что и получала частенько розгами, чистосердечно признаваясь во всех проделках.
Всего лишь на миг совесть пискнула протестующе, но я безжалостно ее задавила. Во-первых, король использовал против меня магию, влез своими грязными щупальцами в мысли, пытаясь выудить правду. И это гадко! Во-вторых, хватать девушек и тащить в свое логово без их согласия, а затем и покупать как скот, неправильно и отвратительно. Я-то могу за себя постоять, а ведь есть те, у кого просто нет выбора и нет возможностей переломить ситуацию под себя.
Может еще раз укусить себя за губу – всерьез задумалась. Раз слезы настолько его разжалобили.
− Ты ведь поэтому не хотела рассказывать о своем доме? И в монастырь к лекарю не хотела? – продолжал сочинять Эдхард. – Боялась, что я верну тебя обратно?
Невразумительно хмыкнула и прерывисто вздохнула. Глаза оборотня тут же уставились на мою поднявшуюся грудь. Мужлан!
− Не бойся. Ты теперь принадлежишь мне. А я свое никому не позволю и пальцем тронуть.
"А сам небось свои пальцы уже приготовил для трогания...", − мрачно подумала я. Но промолчала. Чем тише и несчастнее буду выглядеть, тем больше доверия заслужу. Мне словно сам великий демиург помогает. А, может, его жена, Тирейра. Она, как женщина, постигшая мужское предательство, уж точно должна благоволить мне.
О том, что эти сами демиурги позволили мне попасться в лапы загребущего оборотня, я старалась не вспоминать.
Эдхард отстранился, всмотрелся в мое лицо. К счастью, ему хватило лишь чуть намокших ресниц и блестящих глаз, чтобы проникнуться.
– Завтра с самого утра я как раз собираюсь навестить обитель. Планировал сегодня, но ты немного спутала мои планы. А потом мы уберемся отсюда. Навсегда!
− Навсегда? – прохрипела.
Ох, мамочки!
− Да. Я заберу тебя в Горар, в свой замок. Ты ни в чем не будешь нуждаться. Какие хочешь платья, украшения, деликатесы, – принялся рассыпаться в радужных перспективах. – Я буду заботиться о тебе, моя малышка.
До чего же сладкая песня струилась из его уст. Едва сдержалась, чтоб не скрипнуть от злости зубами − словно ребенка заманивает карамельным петушком на палочке, или бродячее животное. Как же это бесило!