Жена поневоле - стр. 8
– Вообще-то я за рулём!
– А то я слепой…
Потом Циклоп выдает такой поток мата, что забивает весь эфир нецензурными выражениями. Шорох снова нажимает на вызов, включив звонок на громкую связь.
– Алло? Чего вам? – отвечает Багратов. Его низкий голос потрескивает импульсами от напряжения и недовольства.
– Нам ничего, а вашу будущую жёнушку похитить пытаются. По нам стреляют! – отчитывает Циклоп и в очередной раз выпускает парочку пуль.
Раздаётся сухой щелчок. На пол джипа летит пустой магазин. Циклоп перезаряжает пистолет.
– Шеф, я почти на нуле. Вы сами сказали, чтобы мы не привлекали внимание и не вооружились до зубов. Придётся отбиваться врукопашную? – уточняет Циклоп.
– У меня ручной пулемёт. Но он в багажнике, – подает голос Шорох.
– Забудь про него! Нашей тачке весь зад разнесли!
– Так. Заткнитесь! – повышает голос Багратов. – Оба. Я уже выезжаю… Шорох, рули на Ленина. Я встречу вас там. Отбой.
На этом связь с Багратовым обрывается.
– Держись, моль! – подбадривает меня Циклоп. – Шеф сказал, вытащит нас. Он всегда держит своё слово.
Я буду только рада, если слова громилы окажутся пророческими.
Вот только после очередного удара машину начинает крутить так, что я теряю все ориентиры.
Раздаётся мощный удар справа. Гулким хлопком уносит всё. В том числе и сознание…
Глава 4
– Она?
– Стопудово! На рожу глянь… Вылитый Эд.
– Хорошо. О, кажется, очнулась.
Мне помогают сесть. Если, конечно, можно принять за помощь бесцеремонную встряску и грубую хватку. Я хватаюсь руками за голову и стону в голос. Сильнейшая боль пульсирует в левом виске. Осторожно дотрагиваюсь рукой до головы и шиплю от боли. Кажется, я набила огромную шишку. И не только. Перед глазами всё расплывается. Тело без поддержки кренится в сторону.
– Чё это с ней?
– Головой ударилась. Может быть, сотрясение?
Передо мной на корточки присаживается мужчина. Лицо полностью скрыто чёрной шапочкой с прорезями для глаз. На плечах – кожаная куртка, под ней – тёмно-серая футболка. На ногах мужчины – затёртые на коленях джинсы.
– Очухалась, Соломонова?
Подбородка касается что-то холодное. Я судорожно сглатываю, попытавшись убраться в сторону. Следующий тычок выходит ещё ощутимее.
– Не рыпайся. Выстрелом челюсть можно снести. Поняла? Если поняла, кивни…
Я согласно киваю и зажмуриваюсь, роняя горькие слёзы.
– Где твой брат? Где Эд?
– Эд ум-м-мер.
– Врёшь.
Бандит размахивается и наотмашь ударяет меня. Ладонью. Щека вспыхивает резкой болью.
– В следующий раз приложу рукоятью пистолета. Где твой брат?
– У-у-у-мер. Я сама видела. Я его тело в морге опознала. По тат-т-туировке на руке. Это был он… – всхлипываю я, вспоминая останки брата, собранные по частям, прикрытые простынёй. – Эд мёртв. Я едва успела его похоронить.
– Вмажь ей ещё раз, чтобы не врала! – советует головорезу его приятель.
Я снова начинаю твердить, что мой брат мёртв. Я его похоронила. Я видела его татуировку. Это был он, Эд…
– Кажется, она не врёт. Хорошо. Другим путём пойдём. Где его тайник? Где схрон? Куда он бабки спрятал, а?
– Я не знаю! – со слезами в голосе произношу я.
Словно во сне я замечаю, что похититель заносит руку для удара. Зажмуриваюсь, мысленно распрощавшись с жизнью. Но ничего не происходит.
Вдалеке раздаётся грохот. Похититель медленно опускает руку и оборачивается в сторону.