Жена по Контракту - стр. 33
И тут он прерывает меня движением ладони. Выставляет передо мной руку в предостерегающем жесте.
- Стоп, - даже глаза прикрывает, настолько степенно себя ведет, - я Вам говорю совсем о другом.
- Насчет опоздания тоже не переживайте, Вы же понимаете, это был форс-мажор, - машу рукой слегка панибратски, даже улыбаюсь от облегчения, ведь никаких проблем в вышеперечисленном не вижу, - Вы сами меня лужей окатили. Кстати, насчет пиджаков не переживайте, я их постирала, сегодня зашью и завтра принесу.
Шеф тяжело вздыхает и закрывает глаза.
- Об этих Ваших косяках я забыл, - открывает свои черные, как ониксы, глаза, в которых не видно зрачков, и прожигает меня ими, - но раз уж Вы сами напомнили о них, знайте, это еще больше топит Ваши перспективы, Мария.
Только открываю рот, чтобы сказать, что вчера изучила сферу их деятельности и теперь к наводящим вопросам, если что, готова, как тут же осекаюсь. Еще чего совсем загоню себя в ловушку необдуманными фразами.
- Тогда я не совсем понимаю, - растерянно говорю ему, не лгу, свои мысли в речь облекаю, - если не это, то что…
- Как я сказал, у нас четкая иерархия, и каждый выполняет свои обязанности, ясно оговоренные в трудовом договоре. И я не потерплю Вашу фамильярность в рабочих вопросах в рабочее время. Возмутительное предложение выкинуть мне мусор, было вопиющим нарушением корпоративной этики. – закусил удила, не остановить. – В конце концов, я Генеральный директор этого предприятия, для этих целей и нанимал уборщицу. Ваше благо, что свидетелей этого инцидента не было, иначе…
Договаривать, что иначе он не стал. Но и без слов все ясно. Я вообще за время его речи становлюсь белее мела. Вот сейчас до меня доходит вся абсурдность и наглость моей выходки, которая может иметь для меня неприятные последствия. И несмотря на серьезность ситуации, мне так и хочется ляпнуть «то есть в нерабочее время вот это вот все можно делать? Или как?».
- Ну он же вонял, - вырывается из меня непроизвольно, я даже ладонью прикрываю свой неугомонный рот.
Начальник ничего не говорит. Но смотрит так выразительно, что продолжать говорить глупости, по его взгляду иначе мои слова и не назвать, лучше не стоит. Кивком головы указывает мне на выход, так и не дождавшись от меня извинений. А я что. Я в этот момент вспоминаю все случаи, когда по его вине я оказывалась в шутовском положении. И все извинения просто застревают у меня в горле. Не дождется. Нечего жить тут грязнулями. Подрываюсь и практически лечу к двери. Проворачиваю ключ, и тут он снова подает голос.
- Помогите Василисе Петровне с протоколом. Предоставите и обоснуете его мне лично Вы, - говорит рублеными фразами, без тени вопроса.
Я молча киваю и вылетаю из его кабинета, как пробка из бутылки. Вот только когда резко дергаю дверь, на пол к моим ногам падает пресловутая секретарша.
- Ой, - поднимает и лупит на нас глаза женщина, - я вот, - еще даже не встав, сотрясает в воздухе кипу каких-то бумаг, - на подпись занести решила.
- На подпись? – усмехается Глеб Андреич, и в голосе его мне слышится ехидство, - ну, заносите, раз пришли.
Она встает, отряхивает свой костюм и с уверенным видом шагает к столу мужчины. Я закрываю дверь с внешней стороны и прислоняюсь к стене.
- Фух, - тихо выдыхаю, сетуя на оставшиеся часы рабства до конца рабочего дня.