Жена - невольница. Непокорное пламя - стр. 50
Розалинда непонимающе моргнула и попыталась высвободить руку их захвата мужа.
— Я не понимаю, к чему вы клоните, — произнесла она и вопросительно приподняла бровь.
— Сейчас поймете, — не слишком любезно отозвался Астор и, так и не выпустив ладони жены, потянул ее дальше, в мрачную глубину очередного перехода.
Он привел ее в подвал, где в прежние времена находилась тюрьма и примыкавшая к ней пыточная. Граф не стал переоборудовать застенки и оставил их в первоначальном ужасающем виде.
В одной из камер все еще покоился полуистлевший скелет несчастного, заточенного в темницу десятки, а то и сотни лет назад. На изощренных орудиях убийства все еще сохранились следы крови, и тяжелый гнилостный запах витал под мрачными сводами. Казалось, если закрыть глаза, то можно было услышать крики и стоны умирающих.
Розалинда дрожала от страха инеприязни. А еще больше — от возмущения, что охватило ее, едва она поняла, где оказалась. Слыханное ли дело — приводить молодую жену в подобное место. И для чего? Наказать ее за оплошность, что произошла при венчании. Устрашить. Соблюсти озвученное в молитве правило: жена да убоится мужа своего.
— З... зачем мы здесь?.. — заикаясь, пробормотала Розалинда.
Язык ее словно прилип к нёбу и отказывался поворачиваться, а зубы стучали, как кастаньеты.
Астор указал ей на металлический саркофаг в углу камеры:
— Знаете, что это такое?
— Нет, — покачала головой Розалинда.
— Тогда подойдем ближе.
Астор подвел ее ближе к хитроумному приспособлению и пустился в объяснения:
— Знакомьтесь, моя дорогая, это «железная дева». В нее помещают прелюбодеек, посмевших осквернить доброе имя мужа.
Он распахнул проржавевшие створки металлического саркофага, и Розалинда увидела длинные шипы, устилавшие внутреннюю поверхность конструкции.
— Изменницу закрывали внутри и выставляли на всеобщее обозрение, — довольно-таки равнодушно произнес Астор. Он вел себя и говорил так, будто привел жену не в пыточную, а всего лишь в сад. И теперь объяснял, чем отличаются разные сорта роз. — По росту приспособление вымерялось таким образом, чтобы глаза оказывались на уровне вот этих металлических прорезей. Затем саркофаг закрывали, и шипы пронзали туловище блудницы. Они нарочно сделаны так, что не задевают жизненно важных органов, чтобы промучилась подольше.
Розалинда обхватила себя руками и, не в силах отвести взгляда от чудовищной конструкции, заметила:
— Пытки запрещены множество лет назад, также, как и самоуправство королевских подданных.
— И совершенно напрасно, — с видимым сожалением возразил Астор. — Поверьте, боязнь физических страданий держит в узде лучше, нежели страх быть осужденным. Что смертная казнь и пожизненное заточение в монастыре в сравнении со столь действенным способом проучить виновных?
Если прежде Розалинда еще лелеяла надежду, что их брак с графом принесет ей если не счастье, то покой, сейчас она утратила и эту столь призрачную надежду. Астор помешан на власти, он хочет подчинять себе всех и каждого. И ему не нужна любовь, только слепое следование его правилам, полное подчинение.
— Я дала вам клятву верности перед лицом церкви, — начала Розалинда. Страх она утратила вместе с мечтой о семейной идиллии. — Вам ни к чему запугивать меня, в моей верности вы можете не сомневаться. Моя совесть чиста, как и мое тело.