Жена не стена - стр. 28
От последних слов тёти Шуры мое сердце ёкнуло, потом скакнуло в пятки, а дальше переместилось в горло. И уж там судорожно затрепыхалось, отбивая тревожный набат своим барабанным боем.
Я сглотнула, и медленно повернула голову, рискнув встретить взгляд таких знакомых небесно-лазурных глаз.
Так вот для кого было предназначено тёть Шурино представление.
- Привет, изящноглазая, - улыбнулся этот призрак из прошлого, подхватывая из моих рук тяжелые сумки.
Вирус запущен, противоядия нет?
Можно было предположить, что в этот эпичный момент моего бытия время остановилось. Я не слышала ни гула большого города, ни шума машин, ни голоса людей, ни звуки поезда. А ведь железная дорога, соединяющая восток и запад страны, находилась в пятистах метрах от нашей пятиэтажки.
Оглохла, онемела, открыла рот и хлопала глазами?
А вот и нет! На самом деле всего этого со мной не случилось. Я не застыла соляным столбом, не рухнула в обморок, не покраснела или смутилась.
Просто в нужный момент открылись скрытые резервы организма, и во всей красе проявилась Любашка-язва.
- Э-э, здравствуйте, дядя, - не без иронии поприветствовала я Савельева.
Ну, а как не подчеркнуть наше разницу в возрасте? В целых шесть лет-то! Пропасть же, непреодолимая когда-то, - свой сарказм я и не скрывала.
Вот с Барановым разбег в десять лет никого из нас не смущал. Если бы он еще не кобелировал, зараза! Но, что есть, то есть. Я даже уже не злюсь на Дюшика. Как-то быстро наступило полное безразличие к почти бывшему мужу.
Чего не сказать о Ките Савельеве. Вот он точно никогда не оставлял меня равнодушной. Все по классике: от восторженной девичей любви до холодной ненависти. Или не холодной.
Лыбится тут, понимаешь ли, весь из себя «канадский лесоруб»*, впечатляя всем своим потрясным внешним видом.
А так хотелось надеяться, что с годами что-то изменится. Потолстеет или полысеет там, тем самым подтверждая, что я зря по нему страдала.
Не полысел…
Все также высок. Стал еще шире в плечах, что я на фоне этого акселерата ощутила себя Дюймовочкой-недоростком. Печалька.
Боже, сколько трудов насмарку! С переездом, в смысле.
Так заморочиться, и так глупо столкнуться лоб в лоб с нежелательным субъектом.
- Какой я тебе дядя, Любава? - все еще продолжил скалиться Савельев, с недоумением вытаращив на меня свои красивые глазки. Еще и придержал дверь, пропуская вперед нас с тётей Шурой.
- Ну, не тётя же. Да, тёть Шур? - хмыкнула, переключив свое внимание на третье лицо в нашей, случайно образовавшейся, компании.
- Ить Любка, ты шо это? Никитку не признала?
- А должна? - насупилась я воинственно, чувствуя, что закипаю и никак не могу справиться со своими эмоциями.
Даже шутки злые. Не смешными какими-то выходят.
- Спасибо, конечно, вам, тетя Шура. Если бы вы не подогнали мне такого «помощника», - едва сдержалась, чтобы не сказать «грузчика», - пупок бы я себе порвала, однозначно.
- Александра Даниловна, да не трогайте вы её, - не дал тете Шуре разразиться праведной тирадой возмущения в мою сторону Савельев. - Всё она помнит, просто не в духе. Устала, наверное? - уже не так широко улыбаясь, посмотрел он на меня с сомнением.
- Конечно, - радостно подтвердила я. - Я в отличие от некоторых, провалами в памяти не страдаю.
Такой тонкий намёк на толстые обстоятельства, как булыжник в огород конкретного адресата.