Жена (не) подарок - стр. 11

Надпись на запечатанном прямоугольнике гласила: «Моей любимой Пушинке».

И если раньше я мурлыкала от удовольствия, когда Олег меня так называл, то теперь почувствовала лишь отвращение.

Вообще, гордое прозвище Пушок и Пушинка я, Мила Пушкова, носила с детства. И полностью его оправдывала. Как мне рассказывали, эту фамилию я, ребенок-отказник, получила благодаря медсестре, которая ухаживала за мной в роддоме.

У меня с рождения на голове красовались светлые волосики, которые пушились не хуже одуванчика.

Прошло двадцать три года, а ничего не изменилось, и я порой жутко завидовала девушками с длинными гладкими волосами. Чтобы получить такие, мне приходилось тратить много времени.

Я видела, что Аля сгорала от нетерпения. Взглядом показывала: открывай уже.

Только вот мне не хотелось.

Почему-то никак не покидало ощущение, что ничего хорошего от щедрого жеста Олега и его письма ждать не стоит. Что-то тут точно было нечисто. И даже моя любимая машинка казалась мне не подарком небес, а Троянским конем.

Мы вернулись на кухню и сели за стол. Еще несколько минут я завороженно гипнотизировала письмо взглядом. Потом все же опасливо протянула руку за ножом и вскрыла конверт.

«Моя любимая Пушинка!

Начну с самого главного: что бы ты ни думала, я безумно тебя люблю.

Хотел положить в конверт ключи, чтобы ты вернулась домой, но ты ведь их не приняла бы, верно?»

Я закатила глаза, представив едкую ухмылочку Ремезова, когда он это писал. Не, ну так-то он угадал — не приняла бы. Продолжила читать вслух:

«Милая, мне жаль, что ты узнала. Поверь, больше такого не произойдет.

С Кристиной я порвал той же ночью.

К сожалению, не смог отменить командировку и вынужден уехать. Надеюсь, к тому времени, как вернусь, ты хорошенечко подумаешь, остынешь, прекратишь обижаться, и вернешься в наш дом. В конце концов, ничего страшного не произошло, и мои чувства к тебе не изменились.

Ты мне нужна. Уверен, я тебе тоже.

Скоро вернусь, и мы снова будем вместе.

А пока пусть твое томительное ожидание скрасит „Джуки“. Знаю, как ты ее любишь.

Твой Олег».

Я отложила письмо в сторону и помрачнела, обменявшись взглядом с Алей.

— М-да... — скривилась она. — Как тебе формулировочка-то? Извини, что узнала, но больше такого не произойдет. Или только мне показалось, что «не произойдет» относилось не к факту измены?

— Не только тебе, — нахмурилась я. — Аль, меня не это беспокоит.

— А что? — многозначительно подняла брови подруга.

— Зачем бы ему давать мне инструмент, который позволит заработать, то есть перестать зависеть от него? К тому же он уехал всего на неделю и искренне верит, что вернусь к нему, как только он приедет. Зуб даю, он точно что-то задумал. Вопрос только, что именно.

— Слу-у-ушай! — вдруг подняла указательный палец Аля. — Я тут подумала... Ремезов ведь в курсе, что ты почти все свободное время сидишь за шитьем. Может, решил, если даст машинку, то ты неделю за ней и проторчишь. Соответственно, ничего не натворишь?

— Аль, — со смешком отозвалась я. — Ты сама-то в это веришь? Олег, может, и мегакозловат, но не глуп и не наивен. Интуиция вопит: тут точно что-то другое.

Достала телефон из кармана и помахала им в воздухе.

— Ладно, гадать можно до второго пришествия, а у меня на повестке дня более животрепещущие вопросы. Жилье надо искать. И работу.