Жена навеки (...и смерть не разлучит нас) - стр. 47
Ага, договора. Типа, он меня не трогает и в постель не тащит, а я веду себя паинькой и не разношу его клятый дом в щепки. Ну ладно, так и быть, договор так договор, посмотрим, что еще за "руматический ужин" он замыслил… Трогать-то меня, надеюсь, не будет. По условиям его же договора.
Сели мы напротив друг друга. Вилта разложила нам в тарелки паштет – странную, но вкусную штуку из крученого мяса. Тарелки – так глотта называли миски. Оно и ясно: миски у нас были глинобитные или выдолбленные из деревянных чурок. Простые, без изысков. А глоттовские "тарелки" – не едать, а любоваться. Тоненькие, совершенно круглые, с расписными узорами изнутри и снаружи.
Супружник едал да поглядывал на меня искоса. Не выдержала, спросила:
- Чего пялишься будто тать в ночи?
Залыбился с чего-то.
- Тать в ночи?
- Ворюга. Тот, кто пришел взять недозволенное.
- Я же и взял недозволенное, в твоих глазах. Тебя.
Хрен ты взял, а не меня. Суженый-отмутуженный.
- Вот и правильно тебя камнями закидать хотели. С татями так и поступают.
- Ох, Лесс. Ты хоть о чем-то способна говорить нейтрально, без агрессии? Я знаю, что ты меня не любишь и желаешь избавиться. Совсем не нужно напоминать мне об этом при каждом разговоре.
- О чем мне еще с тобой разговаривать?
- Разве не о чем? Ты живешь в Лударе почти два месяца. За это время попривыкла к нашему устройству, быту, порядкам. Наверняка появилось что-то такое, что для тебя понятно не до конца, о чем могла бы разузнать. Я перед тобой и готов ответить на твои вопросы. В беседе за ужином. Это обязанность мужа – отвечать на вопросы жены о жизни друг с другом и вокруг.
- Обязанность? Ладно. Скажи тогда мне, супружник. Почему в вашем городе хевья делают всю черную работу, а вы, глотта, праздно балуетесь? На звезды смотрите, на бумаге свои буквы пишете, на холстах краской малюете. Почему не моете, метете, дерьмо не выгребаете сами за собой, зачем хевья заставляете?
Вздохнул. Неприятный вопросец вышел? Не хочет за руматическим ужином о дерьме беседовать? Я нахмурила лоб, припоминая мудреное словцо, которое Крам проговаривал. Подхватил у своих городских друзей.
- Зачем вы нас… исплукатируете, во!
- Эксплуатируете. Видишь ли, Лесс. Человеческому обществу свойственно организовываться в страты. Прослойки. Одна прослойка занимается физическим трудом. Моет, метет… кхм, дерьмо выгребает. Другая – интеллектуальным и творческим. Смотрит на звезды, пишет книги, создает произведения искусства. Третья – административным. Организовывает добычу природных ресурсов, распределяет их, управляет теми работами, которые проводятся в городе, контролирует деятельность разных людей и групп, чтобы они не мешали друг другу. Это сложная система, в которой у каждого элемента есть свое место. Тебе понятно что такое система и элемент?
Мотнула головой. Мудреные глоттовские словечки.
- Посмотри на эту террасу. Что ты видишь?
- Цветуёчки. Стол. Тебя. – Хотя предпочла бы не видеть. – Едалово. Доски в полу.
- Это все элементы. Все вместе складывается в целое – место, где мы с тобой ужинаем. И где каждый элемент выполняет свое назначение. Доски в полу поддерживают нас и не дают рухнуть на землю. На столе стоит еда, чтобы мы не подбирали ее с пола, как животные. Цветы услаждают наш взор и обоняние. Я – хозяин дома, тот кто воздвиг его, организовал здешний порядок и слежу за ним. И ты – моя супруга. Чье предназначение доставлять мне радость, но ты упорно стремишься к обратному.