Жена напрокат - стр. 27

Проскользнув в дверь, спешу к Фёдору. Переглянувшись с другом, останавливаюсь возле лифта. Этот курчавый парень не брезгует ездить со мной в одной кабине и не считает моё общество чем-то зазорным.

Да, он не богат, но зато душевный и приятный человек.

По окончании совещания тритон не давал мне никаких заданий, и я думаю, что вполне могу себе позволить ускользнуть на десять минут.

Мы с Федей одновременно тянемся к кнопке лифта. Наши руки случайно соприкасаются. Мы оба смущаемся. И в этот момент за нашими спинами раздается грубый командный голос:

— Анна, за мой!

— Да мы на секундочку всего, Герман Игоревич! — умоляет Фёдор. — Верну её через десять минут, не волнуйтесь.

Белозерский его игнорирует, вызывая для себя соседнюю кабину. По выражению лица вижу — босс недоволен.

— Ладно, прости, Фёдор, я не смогу. Как-нибудь в другой раз.

— Блин, ну это ерунда. У любого человека должен быть перерыв. Герман Игоревич, отпустите, пожалуйста, девушку.

Перед тритоном раскрываются дверцы лифта. Он молча шагает внутрь, предварительно махнув рукой и беззвучно указывая мне следовать за ним.

Фёдор замирает, так же, как и я. Все в офисе знают, что Белозерский не выносит посторонних в лифте. А сейчас собственноручно зовёт меня. Свою секретаршу. Простую смертную. В одно с ним замкнутое пространство. Это нонсенс и полнейшая сенсация.

Слегка обалдев, спешу за боссом.

Мы становимся в разных углах. Я упорно пялюсь на него, он на меня не смотрит, листает бумаги.

— У вас договор вверх ногами, Герман Игоревич.

Усмехнувшись, Белозерский переворачивает страницы.

— Значит, теперь мне нельзя есть сосиски в тесте?

— Ну, во-первых, это вредно, а во-вторых, вы собрались есть сосиски в обществе троих мужчин. Я только что отчитал вас за это в конференц-зале, а вы тут же согласились на новое сборище.

— Да какое сборище?! Я хотела просто поесть сосисок.

— Вы недавно ели у Дубовских. Для вашего телосложения вполне достаточно употреблённых вами углеводов.

Откинувшись на зеркальную стену лифта, недовольно поджимаю губы. Он уже и калории мои посчитал мухомор-моралист.

— Мы ещё не поженились, а я сплю и вижу, когда же наконец-то разведусь с вами, Герман Игоревич. Вы не можете запретить мне общаться с друзьями, я буду видеться со своими одноклассниками, и никакой…

Я не успеваю договорить, как босс внезапно хватает меня за плечи и, встряхнув, разворачивает к зеркалу, заставляя всмотреться в своё отражение.

— Он активировался, потому что надеется завалить вас, Аня.

— Чего?

— Проще говоря, переспать с вами. Просто раньше ваш Феденька не подозревал, что под дедовскими трениками и такой же кофтой с лампасами, есть заманчивая, пышная грудь.

Босс сжимает мои плечи, и даже через ткань блузки я ощущаю, насколько сильные и горячие у него руки. А ещё спиной я совсем некстати, чувствую его близость.

Это сбивает меня с толку.

Я же его терпеть ненавижу! Отчего тогда кровь так быстро пульсирует по венам, разнося по телу странное, запретное тепло? Наши взгляды в зеркале встречаются. Сама от себя не ожидав, столбенею.

Блузка, безусловно, открытая, немного виден бюстгальтер, пуш-ап опять же… Но разве мог тритон… Наш великий и ужасный босс, заметить форму моей груди?

Это очень странно.

А ещё удивительнее, что от его слов, положительной оценки и переплетения наших взглядов в зеркале, у меня слегка приподнимается на загривке шерсть, как у одинокой голодной кошечки.