Жена на продажу, таверна на сдачу - стр. 8

Я сунулась в один горшок — боги, да оно прогоркло! Испортилось, не досталось никому!

И еще один горшок постигла такая же участь.

А вот в третьем горшке было все отлично. Хорошее, свежее масло.

— Давай-ка вот что, — сказала я решительно. — Найди камень поглаже и потяжелее. Отмой его как следует и кипятком ополосни.

— Зачем?! — изумился Карл.

— Потом скажу, — решительно ответила я. — А пока покажи, откуда ты берешь чечевицу для похлебки?

На кухне был просто мрак.

Все закопченное, засаленное. Даже готовить в этом хлеву не хотелось.

— Скажи-ка мне, Карл, а чем вы чистите посуду? — я взяла сковороду двумя пальцами. Ручка у нее была омерзительно липкой.

— А? — Карл поднял голову от кадушки с водой, в которой он огромной щеткой тер булыжник. — Чистим?

— Понятно, — с трудом переведя дух и взяв себя в руки, произнесла я. — Песок-то найдется в вашем хозяйстве?

— Этого добра достаточно, — ответил Карл весело.

— Надеюсь, бесплатно? — уточнила я. — Как закончишь с камнем, отчисти-ка эту сковороду, да чтоб блестела!

Сама я принялась за печь.

Все ошметки сгоревшей и засохшей еды я повымела, стряхнула пыль и копоть как сумела. Стало заметно чище и даже как будто бы светлее.

Пол я тоже вымела огромной метлой, бросила сор в печь. Нагрев побольше воды, добавив туда золы и разведя щелок, помыла пол. Благо, кухня совсем небольшая была.

Карл подхватил мои старания. Своей щеткой он ловко надраил до блеска дверцы и стенки шкафчиков, раму окна и даже отмыл старый закопченный фонарь. Тот сразу засветил веселее, и на кухне стало уютно и тепло.

Печь растопилась очень хорошо. Леденящий холод ушел, таверна наполнилась сухим жаром.

— Теперь папаша проспит до самого обеда! — обрадованный такому повороту дел, произнес Карл. — Когда тепло, он спит долго. Может и до вечера продрыхнуть.

— Тогда подкинь-ка еще пару поленьев, — велела я хладнокровно. — Пусть дрыхнет хоть до самого утра! Тогда и у нас время отдохнуть будет!

Рабочий стол тоже оставлял желать лучшего. Я плеснула на него кипятка, а затем долго оттирала и скребла ножом, пока дерево, из которого он был сделан, не побелело.

— Ну, вот так-то лучше! — произнесла я, утирая пот со лба и оглядывая приведенную в некоторый порядок кухню. — А теперь давай-ка я научу тебя готовить чечевичную похлебку.

3. Глава 3. Чечевичная похлебка

Масло из горшка, из которого брать нельзя, я перелила в горшок поменьше, чтоб использовать его в стряпне.

А то папаша Якобс считал, что Карл его тратит много. И настаивал, что достаточно просто смазать сковороду гусиным пером. А потом, после жарки, просто не мыть. Гениально!

Вместо украденного масла я опустила в горшок ошпаренный сто раз кипятком камень.

Бульк! — и масла снова стало столько же, как и было.

— Учись, студент! — гордо сказала я.

— О-о-о! — благоговейно протянул Карл. Будто я ему показала невероятный фокус. — А ведь и верно. Папаша только постучит, услышит, что горшок полон, да и успокоится на этом.

— Что ж ты до такой простой штуки сам не додумался! — укорила я его. Мы снова закрыли горшок тканью и навязали узелков на бечевке, чтобы папаша Якобс ничего не заметил. — Тебе надо бы быть похитрее.

Карл тяжело вздохнул.

— Не умею я, — ответил он с простодушной грустью. — Папаша говорит, что я родился дураком.

— Сам он дурак, — сердито отозвалась я. — Столько продуктов загубил! Мука в камень слежалась. Масло испортилось. А он считает, что экономит?