Жена моего мужа - стр. 5

– Это мой нонно, – гордо объявила она.

Но все только смеялись.

– Нонно, нонно, – передразнил один мальчишка. – А почему не дедушка, как у всех? И где твой отец?

Это было накануне ее именин, а на следующий день Карла убедила мать не ходить на работу, притворившись больной. Это был один из лучших дней в ее жизни: они с мамой устроили пикник в месте под названием Гайд-парк, и мама пела песни и рассказывала о своем детстве в Италии.

– Братья брали меня с собой купаться, – мечтательно говорила она. – Мы ловили рыбу на ужин, а потом пели, танцевали и пили вино.

Карла, пребывавшая наверху блаженства оттого, что не пошла в школу, накручивала на пальчик прядь маминых темных волос.

– А папа тоже с вами купался?

Карие мамины глаза вдруг погрустнели.

– Нет, моя маленькая, не купался. – И она принялась убирать термос и сыр с красного клетчатого пледа на траве. – Пойдем, пора домой.

И это уже не был лучший день в жизни Карлы.

Сегодняшнее утро тоже не самое удачное. На первом уроке будет контрольная, предупредила учительница. Математика и правописание – самые ненавистные Карле предметы. Чем ближе они подходили к автобусной остановке, тем сильнее Карла тянула маму за руку.

– Росточком ты не вышла, – недавно сказал ей дядя с блестящей машиной, когда она отказалась рано ложиться спать, – зато упрямства на двоих хватит.

«А что, нельзя?» – чуть не огрызнулась Карла.

– Всегда будь вежлива с Ларри, – твердила мать. – Без него мы бы здесь пропали.

– Пожалуйста, давай останемся дома! Ну, пожалуйста! – заныла Карла.

Но мама ничего не желала слушать.

– Мне надо работать.

– Ну почему? Ларри поймет, если ты не пойдешь с ним обедать!

Обычно Карла не произносила имени гостя, предпочитая называть его дядей с блестящей машиной. Это означало, что он не член их семьи.

Мама резко повернулась, едва не налетев на столб. Мгновение она казалась почти взбешенной.

– Потому что, малышка, у меня еще осталась гордость. – Ее глаза сверкнули. – И потом, я люблю свою работу.

Мамина работа была очень важной: она делала из обыкновенных теть красавиц. Мама работала в большом магазине, где продавали помаду, тушь для ресниц и специальные кремы, от которых кожа становится «прелестно смуглой», «томно бледной» или чем-то средним, смотря как нанести. Иногда мама приносила образцы домой и подкрашивала личико Карлы, так что девочка выглядела гораздо старше своего возраста. Это делалось ради красоты, чтобы однажды и Карла нашла себе дядю с блестящей машиной, который закружит ее в танце посреди гостиной.

Ларри мама нашла именно так. В тот день она работала за кассой в отделе парфюмерии, потому что кто-то заболел. Заболел – это хорошо, сказала мама, потому что тогда магазину требуется замена. Ларри пришел купить духи своей жене. Она тоже заболела. Мама оказывает его жене услугу, делая Ларри счастливым. Он и к Карле хорошо относится, вот леденцы ей приносит.

Но сейчас, когда они шли к автобусной остановке, где уже стояла соседка с золотистыми волосами (которая, по словам мамы, ела слишком много пирожных), Карле хотелось большего.

– А можно попросить у Ларри пенал-гусеницу?

– Нет, – мать сделала решительный жест изящной рукой с алыми ногтями, – нельзя.

Это несправедливо! Карла уже почти ощущала мягкости меха, мысленно поглаживая пенал. Она почти слышала, как гусеница говорит: «Я должна принадлежать тебе, Карла. Тогда все нас полюбят. Не бойся, ты что-нибудь придумаешь».