Жена Хана - стр. 23
- Явился. Что-то ты долго шел за своей сучкой. Я думал ты уже отдал ее мне на растерзание. Даже обрадовался.
Батыр невозмутимо отпил чай из своей чашки и сунул в рот целый кусок пирога. На усы посыпалась сахарная пудра.
- Я приехал сказать, что мы принимаем приглашение на твой день рождения и забрать свою жену.
В эту секунду ворон оказался у меня на плече и громко каркнул. От неожиданности я зажмурилась, и вся сжалась, готовая к неминуемой боли. Но вместо нее ощутила, как что-то нежно пощипывает меня за волосы.
- Генрих, чертов предатель. Это не золото!
Но птица сидела у меня на плече и трогала мои локоны, потом зарылась в них клювом.
- И, дед, если ты еще раз самовольно пригласишь мою жену к себе, не уведомив меня, ты сильно пожалеешь об этом!
Тамерлан сжал мои руки чуть выше локтей с такой силой, что у меня потемнело перед глазами. Ворон тут же клюнул его в запястье. Хан зарычал, глядя прямо на птицу жутким взглядом и махнул на нее широкой ладонью, ворон с криком упорхнул обратно к своему хозяину и сел на спинку кресла.
«Ты сильно пожалеешь»…видимо было сказано не только деду, но и мне. Хан взял меня за руку и потянул к выходу, сдавливая мои пальцы с такой силой, что я ощущала, как хрустят мои косточки.
Когда мы вышли на улицу я услышала его рык возле самого уха.
- Молись, Ангаахай.
7. Глава 7
Удержать мужчину женщина может только одним способом. И запомните: важен не первый раз, когда она ложится с ним в постель, а второй. Если она после этого его удержит, значит, удержит навсегда.
Сомерсет Моэм
- Как ты смела поехать к нему одна? Не предупредив меня?!
- Никто не говорил, что я не имею на это право!
- Не имеешь! Ты не на что не имеешь прав!
Рычит, а сам сжимает мои руки, всматриваясь в мое лицо так будто не видел его сотни лет. И мне самой кажется, что и я не видела его столько же…
- Тогда пропиши для меня права, свод законов для пустого места, которое зовется твоей женой!
- Вот именно – зовется! Никогда не забывай об этом!
Я и не забывала. Он не давал ни на секунду ощутить себя чем-то большим, чем просто игрушка, которая ненадолго задержится в его жизни.
- Тогда сделай так, чтоб не звалась!
И стойко выдержать его взгляд, сцепившись с ним и видя, как дергается его подбородок и уголки рта.
- Еще одна такая выходка и я стану зваться вдовцом!
- Стань! Не много изменится…я что есть, что нет.
- Как ты смеешь поднимать голос на меня и перечить мне?!…, - осматривает меня с ног до головы и взгляд противоречит его словам, гневу. Там, на дне двух обсидиановых бездн, сверкает голод, он не просто сверкает он пульсирует в черных зрачках, буквально слившихся с радужкой. Опустил глаза на мои губы, на вырез моего платья и снова мне в зрачки своими жуткими впился.
- Я зашью тебе рот…, - тихим шипением.
- Зашей! Я тебя не боюсь!
Замахнулся, а я смотрела ему в глаза, не отворачиваясь и не жмурясь, не прикрываясь руками. Его огромная ладонь сжалась в дрожащий от напряжения кулак и медленно опустилась, а я с облегчением неслышно выдохнула.
Он вдруг, как очнулся, вздрогнул и тут же обернулся, и я вместе с ним. На балконе стоят его тетки и смотрят на нас с нескрываемым жадным любопытством, а дед выехал на коляске с оранжереи и вместе с вороном на плече сверлит нас своими узкими глазами. Хан поклонился им, разводя руками, как клоун в театре.