Жена фаворита королевы. Посмешище двора - стр. 33
Плевать, на брак с Фредди! Ну, был Славик, а теперь Федя. Я с ним даже спать не собираюсь! Просто подпишу бумаги, от должности фрейлины откажусь из-за болезни. Бишопа оставлю себе на хозяйстве, а вот Герцога выкину из своей жизни без сожалений! Пусть женится на королеве и спит с сиятельной шлюшкой. Которая не могла дотерпеть до замужества и утешалась в объятиях Фредерика, они все друг друга стоят!
Смотрю на себя в зеркало и тихо шепчу:
— Я свободна! Как же это приятно! Боже храни короля!
Снова стук в дверь, теперь уже взволнованный голос Бишопа.
— Аннабель! Через пять минут начнётся ужин, его сиятельство не любит, когда кто-то опаздывает!
— Позовите сюда Волка, и я выйду!
Пришлось отдать псу команду, «лежать и охранять». Выхожу из своей комнаты, под барабанную дробь собственного сердца. От волнения начинает подташнивать, все уже в гостиной, я слышу приглушённые разговоры и новый для моего слуха баритон.
Какой голос, боже, он через уши попадает в сознание, согревает, как шнапс, и опускается вниз живота жаром возбуждения. Такого просто не может быть. Заткнуть уши, чтобы не слышать?
Понимаю, что даже не удосужилась спросить у Бишопа, как выглядит Эдуард. Сама себе сделала сюрприз, но вспоминая дневник Аннабель, на многое рассчитывать не приходится.
Хоть бы он был уродцем, чтобы сегодня же вечером подписать бумаги и завтра во дворец, просить у короля аудиенцию. Может быть, Альберт не пожалуется о моей выходке!
— Ой! Про камень-то я и забыла! И не спросила, почему Фредди изгнали из дворца. Стою перед закрытой дверью в гостиную и неожиданно понимаю, что никаких гарантий свободы-то у меня и нет! Король слово дал, он же и забрал, доверяться этим бумагам — глупость несусветная. Наоборот, меня подставили, невыгодный брак есть, а вот судьбой продолжает распоряжаться герцог, по совместительству жених Её Величества, я вообще всё проиграла.
У меня всё замерло внутри от ужаса. Только что была радость надежды, а теперь меня словно снова скинули в колодец, вхожу мрачнее тучи и слышу:
— Аннабель, вы опоздали! — тот самый волнующий голос, поднимаю глаза и вижу напряжённое лицо Бишопа, он тоже за столом, и, как ни странно, Виолетта, не думала, что у герцога такие прогрессивные демократические взгляды. Вот про взгляды! Я боюсь посмотреть на Эдуарда. Усталость, нервы, фрустрация от разочарования и потери свободы и независимости, я не знаю, что на меня нашло, потому что неожиданно ответила:
— Добрый вечер, надеюсь, никто от голода не умер, пока я с дороги приводила себя в порядок, опоздала не более чем на пару минут!
Бишоп уронил вилку, Виолетта издала тонкий, писклявый звук: «Кхи-и-и-и!» уж что она хотела этим сказать, не знаю. Но до меня вдруг дошло, что это всё я выдала на чистом русском языке.
— Простите, госпожа, с вами всё в порядке? — я поворачиваю голову и смотрю на говорящего. И чем дольше я на него смотрю, тем меньше мне хочется отвести взгляд.
Он слишком красивый, но не слащавый как Фредди или Альберт. Это мужская красота и сила. Высокие скулы, нос с небольшой горбинкой и чувственные губы, и волевой подбородок. Крепкий, высокий и слишком красивый…
Господи, ущипните меня кто-нибудь, чтобы я проснулась, потому что не бывает в реальности таких красавчиков.
И этот мужчина заплатил за мой поцелуй цену кареты? Кажется, я начала падать, медленно оседая на ватных ногах…