Жена Эмина. Его наследник - стр. 14

- Что тебе говорить? – спросил он слабым голосом.

- Что любишь меня.

- Да… любовь у меня больная. Дурацкая.

Я заплакала, склоняясь над Эмином.

Сумасшедший. Жестокий. Мой.

Я поцеловала его щеки – они все еще были холодными до жути. Я целовала не губами – языком, он был самым горячим, что осталось в моем теле. Я облизывала лицо Эмина, а он что-то бормотал, но слушался и не засыпал.

- Я боюсь того, что будет завтра.

- Почему ты так говоришь? – прошептала, обдувая его горячим воздухом.

- Боюсь, что ты уйдешь. А я не отпущу. Боюсь больно сделать, а я сделаю.

Я поцеловала его лоб – температура менялась. Кажется, к Эмину возвращался голос, но жар вызвал у него бред.

Где же Коля?! Скорая?! Хоть кто-нибудь?..

- Я тебе все дам, Диана.

- Ничего мне не нужно. Только ты живи, черт возьми! - разозлилась я.

- Все дам, но ты не бросай меня. Иначе я во тьму уйду. Беспросветную. Отец утянет меня за собой, сделает похожим на зверя.

- Эмин, у тебя жар. Ты лучше говори о том, как сильно меня любишь.

- Безумно люблю. До одури. Ты – свет мой, Диана. И я пытаюсь идти на этот свет. Как котенок пытаюсь. Ты только не бросай, ладно? Иначе клянусь: повязну я во тьме. Без тебя в бездну провалюсь.

Я потрогала его лоб. Заболеет теперь. Но главное, что жив.

На глаза навернулись слезы, из сердца моего хлыстала кровь.

У Эмина было много врагов, но самым главным из них оказался он сам. Никто не мог его убить – он сам смог.

- Хорошо, Эмин, - закивала я, - ты только скорую дождись, ладно?

Я сжимала его пальцы, пытаясь отогреть. Ноги грела, каждый палец нежно согревала.

Сирены скорой стали моим утешением.

Когда в машине аккумулировалось тепло, приехал Коля и много-много машин с проблесковыми маячками. Коля отследил наш сигнал.

И тогда все закончилось.

Но эта ночь осталась в моей памяти навечно. Ее не стереть наждачкой - я на жизнь запомнила, как этот большой и важный человек из телевизора цеплялся за лед синюшными пальцами, а после - просил не бросать его.

Я долго восстанавливала спину, он лечил простуженные легкие.

И никто из нас не говорил о той ночи более. Просто каждый раз, смотря на хозяина города по бездушному телевизору, я вспоминала другого Эмина.

Дикого. Холодного. Сумасшедшего.

Вспоминала, как снимала его одежду и отогревала языком его тело.

Ты совсем другой, Эмин. И меня ты не проведешь своей вальяжной позой. Внутри тебя – настоящая бездна.

***

- Диана! Диана, ты снова кричишь!

Голос бабули разбудил меня.

Я резко открыла глаза. Моя спальня. На пороге стояла мама, за ее спиной – только что прибежавший Эльман. Бабушка закрыла перед ними дверь и подошла ко мне близко-близко.

- Внучка, что тебе приснилось? Я слышала его имя. Ты бредила.

Мое дыхание стало тяжелым. Сердце колотилось, не отойдя ото сна.

Он снова приснился мне.

Видения было два. Сначала приснилась та ночь с Эмином во льду.

А затем…

Я посмотрела на бабушку, морщась от боли.

- Бабуля, - я закрыла рот рукой, переходя на шепот, - он пришел ко мне во сне. Трогал, делал больно. Эмин угрожал, что он ищет нас. С Эльманом.

- Ну-ну, тихо, - нахмурилась она, - это просто сон.

- Нет, бабуля. Я чувствую, что это не просто сон. Эмин очень злой. Возможно, на том вечере он увидел меня. Если он узнает об Эльмане, он меня убьет.

7. Глава 7

- Нет. Я не согласна, Дамир Ахмедович.