Жена депутата - стр. 18

Он заходит, когда я уже запираю его кабинет, убедившись, что он ничего там не оставил. 

— Не бойся, — произносит, замечая, как я дёргаюсь от неожиданности. Нервы ни к черту, возможно я слишком  накрутила сегодня себя, — трогать не буду. 

— Да уж спасибо, хватило, — не сдерживаюсь я. А у него желваки по лицу гуляют, губы поджаты. Я прислоняясь спиной к двери в его кабинет, сжимаю коробку обеими руками, он опирается на мой стол, скрестив ноги. 

Молчим оба, разглядываем друг друга. Я жду, когда он заговорит первый.

— Я к твоим ногам весь мир сложить готов, только пальцем помани. Я тебя люблю, дура, а ты со мной как со скотиной. Чего тебе не хватало, Дина?

— Свободы, — тихо говорю, но он слышит, все понимает, все знает, только правда эта неприятна ему.  Поэтому и вцепляется в стол сильнее, так, что белеют костяшки пальцев. — Твоя любовь меня всегда душила, и не любовь это — эгоизм. Ты меня к себе в подчинение хотел,как вещь иметь, как игрушку. Захочу — поиграю, захочу — и сломать могу. Только я живая.

— Ты думаешь с ним тебе легче станет? Он бросит тебя, а ты потом ко мне приползешь, на коленях будешь просить, чтобы обратно вернулось все. 

Я голову вскидываю, к нему приближаюсь и оставляю ключи на столе, рядом с его ладонью:

— Я лучше вены себе перегрызу, чем обратно. 

Его лицо, бледное, начинает краснеть, заливаясь цветом от самой шеи. Володин дёргает себя за галстук, ослабляя узел, а я назад шаг делаю, увеличивая между нами расстояние.

— Лучше бы я тебя тогда убил, — говорит напоследок, и по голосу понятно — и вправду так думает. Чудовище, спящее внутри него, снова выползло наружу.

— Лучше бы убил, — соглашаюсь, — а теперь поздно.

С Наташей нам так и не удается пересечься. На том же месте, под знаком "стоянка запрещена", стоит знакомый "Мерседес", и сердце радостно ухает, когда я вижу его там. Коробка неудобная, постоянно норовит сползти из рук, и Демид выходит мне навстречу: высокий, красивый, с модной стрижкой. Он уже успел переодеться, белое поло подчёркивает смуглость его кожи, рукава футболки обтягивают внушительные бицепсы.

— Давай сюда, — он забирает коробку из рук, целует коротко в губы и успевает шепнуть:

— Будь естественнее, — а я только потом вспоминаю, что мы играем в спектакль. Я все ещё не знаю до конца своей роли и чем он для нас закончится, но улыбаюсь. 

Прижимаясь щекой к его плечу, Демид, если и удивлен, то виду не показывает. Его запах тут же проникает в лёгкие и пьянит, и я позволяю себе вольность, прежде, чем мы сядем: переплетаю свои пальцы с его и сжимаю крепко.

Небольшая компенсация за тяжёлый день. 

Демид садится за руль, сегодня он без водителя. Ему идёт этот автомобиль, нахальная улыбка, с которой мужчина смотрит на меня. 

— Говорят, Володин сегодня устроил концерт?

— Ты знаешь это не хуже меня, — снова переживать сегодняшний ужас мне не хочется, — твоя работа?

Он кивает, переключаясь на дорогу:

— Ускорил процесс. Пришлось заставить его через начальство, сам он с тобой расставаться ну никак не хотел. 

— И Идрисов пошел на это ради тебя? — с сомнением в голосе спрашиваю я. 

— Не за просто так. 

— Ты купил меня?

Вопрос для Демида неожиданный, он косится на меня, молча, а потом просто пожимает плечами. Вот и понимай, как хочешь. Я распрямляю платье на коленях, обдумывая последние события, и не сходится у меня никак. Поправляю ремень, пальцы слегка подрагивают, стоит только задуматься о настоящих мотивах Демида. Но я всё же спрашиваю, прерывая молчание: