Жемчужина фейри. Книга 2 - стр. 16
“Смотри в небо” вспомнилось мне, и я подняла голову, обозрев темные небеса, чуть тронутые у самой границы с водой первыми рассветными лучами, и чуть не ахнула. Чокнуться можно, как же красиво! Конечно и в нашем мире рассветы и закаты — это потрясающе великолепные картины природы, которыми можно любоваться бесконечно, поражаясь их насыщенной неповторимостью, но тут… Это прямо-таки нечто! Жемчужно-серое, лиловое всех оттенков, сумрачно-голубое, роскошно-розовое и сотни смешанных красок медленно разливались по линии горизонта, раскрашивая, стекая потоками в едва подернутую рябью воду и как будто так же запросто поднимаясь с ее поверхности обратно к небесам.
В животе снова заурчало, и я автоматически потерла его, отрываясь от любования окрестностями. Вряд ли Алево имел в виду “стой и щелкай клювом”, а что-то никого, спешащего вытащить меня отсюда, в роскошно-прекрасных небесах не наблюдалось, так что хорош время терять, Снежка.
Вздохнув, я осторожно пошла с берега вглубь острова, ведомая звуками и запахами. Разглядеть что под ногами пока еще было не вариант, но зато мое внимание привлекли те самые огромные красивые цветы, которые успела заметить в момент экстремальной высадки на остров. Сейчас в темноте некоторые из них мягко мерцали, притягивая взгляд, и я таки не удержалась, чтобы не подойти к одному такому поближе. Формой цветок напоминал орхидею, крупную, больше моей ладони. Внешние бархатистые лепестки нежно-сиреневого цвета излучали то самое привлекательное сияние, а более темные внутренние были буквально усыпаны чем-то завлекательно поблескивающим, весьма достоверно имитирующим аметисты. Из любопытства я тронула один из этих псевдо-камушков и едва успела отдернуть руку, потому как те самые невинно-нежные лепестки внезапно обзавелись зубами, которые лязгнули в сантиметре от моих чудом уцелевших пальцев.
— Вот же срань! — прошипела я возмущенно и пнула куст. В ответ он попытался оплести мою ногу противно гибкими цепкими ветвями, так что пришлось спасаться бегством.
Затормозила перед самой поляной с кострищем, полным ярко-красными углями, над которыми и жарилась туша некого создания, распространяя аромат по округе. Самого озабоченного маньяка дракона поначалу разглядеть не удалось, но само по себе мясо жариться не могло — сгорело бы на фиг, так что выходить на открытое место я не спешила.
— Я слышал твои шаги, фейринская блудница, могу легко найти тебя и на этот раз тебе не удастся укрыться от меня, — раздался голос с противоположного от меня конца поляны, и я засекла блеснувшие там глаза. — Тебе некуда от меня сбежать, так что лучше выходи по-хорошему и смирись со своей участью. Прошло уже много часов, и ты наверняка голодна. Я накормлю тебя, а ты за это утолишь мой плотский голод.
Пища и капризы, да? Ну, поехали. Сглотнув слюну, я вздернула заносчиво подбородок и шагнула из кустов.
— С чего ты взял, что твоя грубая пища заслуживает того, чтобы я снизошла до нее? — спросила, постаравшись придать голосу максимально пренебрежительное звучание. — Что-то я сомневаюсь, что употребление плохо прожаренного мяса неизвестного происхождения благотворно скажется на моем здоровье.
Озабоченный дракон подался вперед так стремительно, что я чуть не шарахнулась обратно с визгом.