Жемчужина фейри. Книга 2 - стр. 13

Я снова ухмыльнулась и потянулась, купаясь в его всеобъемлющем присутствии, как в теплом источнике, дарящем море наслаждения, и таки рассказала.

7. Глава 7

Ревность. Почти совершенно забытое ощущение, не эмоция даже, настолько давно я ее переживал до встречи с моей ка-хог. Я не могу и вспомнить лица монны Айлы, в отношении которой ее испытывал в бытность моей ранней и очень давней юности. Моя первая любовница. Неверная, коварная, как и почти все монны-асраи. К счастью, я почти мгновенно осознал, что за силу имеет мой врожденный дар соблазнения, и мигом утешился, поняв, что новая женщина каждый день куда как приятнее и увлекательнее, нежели смехотворные страдания жалкого влюбленного по одной и той же изо дня в день. Вот так и жил. До того, как на жемчуге не поскользнулся и всерьез так всем организмом повредился.

Но сейчас я оттолкнул все эмоции в сторону, освобождая разум для одной цели: максимально оценить, в каком положении очутилась моя Снежка и как я могу ей помочь до того, как появится возможность быть рядом и лично оберегать от всего.

Итак, исходя из ее рассказа, выходило, что, похитив Снежку у меня, Дану поместила ее в некое место, скорее всего пребывающее где-то в загадочном пространстве Гамады. У фейри считалось, что мы пересекаем его каждый раз, когда проходим сквозь Завесу, и оно суть – абсолютная пустота, измерение, где могут существовать только божественные сущности. Но, очевидно, это не совсем так, учитывая то, что видела Снежка. Конечно, это все могло быть лишь иллюзией, но сейчас не суть. Главное, что в это неизвестное место, где зачем-то моей ка-хог были продемонстрированы мои реальные – или же нет – сексуальные похождения (смысл этого действа нужно непременно обмозговать позже, ибо ничего наша великолепная, пропади она пропадом, Богиня, не делает просто так), явилась, очевидно, та самая сильно повредившаяся головой сестра-голем Дану – Ану, о странностях которой столько рассказывала Эдна. И в совсем поехавшем мозгу сей особы, судя по всему, произошли понятные только ей умозаключения, в результате которых она сочла благом и спасением для моей ка-хог взять и вышвырнуть ее в наш мир, абсолютно не заморачиваясь где. Благодетельница, отлюби ее дварфы всем бантустаном. Авось наступило бы тогда прояснение разума.

Результат ее «доброты» – Снежка чуть не стала пищей радужного змея и стала-таки добычей какого-то бродячего дракона-изгоя, судя по его же рассказам моей женщине и месту обитания. И спасибо, конечно, ему, что не дал погибнуть в челюстях морской змеюки, но это не отменяло факта, что уриск озабоченный протащил некое расстояние мою жемчужину в лапах, и это сразу после того, как она попала в наш мир. Ни капли времени на Поглощение. И да, безусловно, других вариантов в той ситуации не было. Но вот последствиям, порожденным непреложными законами магии, которые Снежка сочла очередным своим приступом, на это глубоко плевать. Одна радость – моя белоснежность все же полукровка, и то, что обернулось бы для обычного человека долгой чередой мучений, если и вовсе не смертью, для нее лишь сильное недомогание. И от него был, к счастью, способ быстро и относительно легко избавиться.

– Альбина, послушай сейчас меня. Ты должна проснуться, выйти к этому тупому крылатому придурку и потребовать у него пищу. Любую, но желательно, чтобы это было нечто, что еще совсем недавно было живым. – И вот она снова, жгучая и едкая, как кислота, в которую я погрузился по самую шею, как в женский водоем тару-ушти. Ревность. И только голова еще на поверхности, потому как выживание моей жемчужины куда как важнее ее телесной неприкосновенности. Я асраи, значит, абсолютно нормально отношусь к любым способам выжить или добиться желаемого. Отношусь. Все еще. Корчусь мысленно и чернею, сгорая от пожирающей нутро кислоты-ревности, посылая мою женщину практически в лапы другого самца. Но отношусь нормально. Нормально! Абсолютно! Ведь ничто мне не помешает потом с наслаждением откромсать башку проклятого ящера, искупаться в его крови, размотать кишки, изрубить на куски и скормить радужным змеям… Так, о чем там я? – Просыпайся, Снежка моя, просыпайся!