Жемчужина дракона - стр. 41

– Ив, не умирай, Ив! – Этот голос принадлежит ребенку.

Я узнаю его. Ребенок плачет, а мне кажется это неправильным. Он не может плакать. Он мой герой. Правда, он такой глупый, ничего не понимает в простых вещах. Зато он знает много того, о чем я никогда даже не слышала. Он обещал, что однажды покажет мне дворец… Я могла бы увидеть дворец.

На моих губах расцветает улыбка. Я не очень представляю, что такое дворец, но если он так нравится ему, то и мне он обязательно понравится. Он бежит со мной на руках так быстро и в то же самое время слишком медленно. Все, что я вижу, – это звездное небо в зареве пожара и кусочек его плеча. Вскоре появляются ветви деревьев над моей головой. Он что-то говорит мне, но я совсем не слышу его. Не могу понять. Единственное слово, что цепляется за мой слух, – это «озеро», и я понимаю, куда мы идем. Со всей пугающей ясностью я понимаю, зачем он несет меня туда. Все, что я могу прошептать, – это короткое, но такое всеобъемлющее «нельзя». Ему нельзя туда. Нам обоим было нельзя, но мне так хотелось удивить его. Так хотелось подарить ему звезду, несмотря на запреты отца. Несмотря на то, что маленьким эвейям ни в коем случае нельзя ходить к зеркалу Полотна. Там можно обрести силу, когда ты готов. Там можно многое потерять, когда ты мал или слаб.

– Потерпи, – шепчет он в ответ, а я цепляюсь обгоревшими пальцами за его куртку в надежде, что он поймет, что нам нельзя туда идти.

Кажется, время останавливается до того самого момента, как я слышу всплеск воды под его ногами. Мы практически падаем в воду, и я стремительно ухожу на самое дно. Я больше не чувствую его рук, и, кажется, это страшнее всего: остаться одной в темной глубине. Я захлебываюсь, но вместе с первыми глотками ледяной воды мое тело словно оживает. Оно горит в агонии. Я больше не понимаю, кто я, и где, и что происходит. Эта дикая жалящая боль, я чувствую ее всем телом, каждым кусочком обожженной плоти. Чьи-то крепкие руки вдруг с силой вытаскивают меня из воды, но я никак не могу начать дышать. Я задыхаюсь, и мне начинает казаться, что еще немного, и весь мир окончательно погрузится во тьму. Неровные, рваные толчки моего сердца – предвестники того, что осталось совсем немного.

– Дыши, Ив, ты только дыши. – Его хриплый голос – это все, что я слышу.

Я вновь теряюсь во тьме. Мне кажется, что меня утягивает водоворот. Мое крошечное растерзанное тело точно кидает из стороны в сторону, пока все вокруг не растворяется в белоснежном сиянии. Мне больно смотреть на этот свет, но я щурюсь, пытаюсь открыть глаза, а когда открываю, то окончательно понимаю, что меня больше нет. Ведь разве возможно то, что происходит: меня сжимает огромной когтистой лапой дракон, словно сотканный из серебряного света луны. Его чешуя сияет всеми оттенками серебра, а огромная морда склонилась надо мной. Он смотрит на меня своими хрустальными голубыми глазами с продольными ниточками зрачков так долго, пристально, точно ищет ответ на мучающий его вопрос, а потом с силой выдыхает мне в лицо, возвращая туда, где я и была, – на поверхность лесного озера. Я все еще вижу его глаза перед собой. Он просит не забывать, но я уже не помню… Я уже забыла его.

Пришла в себя я, как ни странно, от собственного стона. Резко распахнув глаза, тут же зажмурилась. Из широкого окна прямо напротив лился яркий солнечный свет. Щурясь, я все же разлепила отекшие веки, кое-как собралась и села. Голова была тяжелой, тело не спешило включаться в работу, а еще… перед глазами, точно наяву, стоял этот странный сон. Такой реальный, живой и настоящий, что мое сердце до сих пор ныло в груди, то ли из-за сопереживания тому странному мальчику, что спас меня, то ли потому, что я сама испытывала в том сне. Я не могла понять, почему очередной кошмар так сильно всколыхнул мои эмоции, словно невероятных размеров волна прошлась по глади души, перевернув все вверх дном. Я была в растерянности. Могло ли это быть реальным воспоминанием? Или мои страхи и переживания наложились на те ощущения, что я испытала в зале Двенадцати, и мне пригрезился дракон?