Желя. Добрая девочка и сплошные неприятности - стр. 7

Быстрым шагом заклинатель покинул дом.

– Чего это с ним? Странный какой-то, – пробормотала я, допивая свой взвар.

Я так и осталась сидеть за столом, в задумчивости водя пальцем по его резному торцу.

– Малюта, а кто блинов испёк к завтраку? Что-то я тут, кроме господина нервенного не-колдуна и тебя, никого больше не видела. Малюта? – пришлось оторваться от разглядывания узора и поискать взглядом мальца.

Нашёлся рыжий на печи, в самом её дальнем углу. Он как-то боязливо жался к дальней стенке.

– Малюта, ты чего? – пришлось крутить головой в поисках того, что его так напугало, – Что?

– Ты – Жля? – прошептал он.

– Же-ля. Что такого? Ты – Малюта, я – Желя, заклинатель – Драгош. Как назвали в младенчестве, на то и откликаемся. Что это заклинатель так разбушевался, а ты на печку забился?

– Так ты не хозяина оплакивать явилась?

– А чего его оплакивать-то? Он хворый, что ли? Хотя умом-то точно хворый, то смеется, то воет, то по столу стучит, то в дом не пускает, то на завтрак приглашает. Но разве ж от дурости мрут? Никогда такого не слышала.

– Или ты весть какую из Нави принесла? – малой придвинулся в мою сторону.

Видится мне, что, может, от дурости и не мрут, но она заразна. Вон и мелкий крышею поехавший оказался. Чушь какую-то мелет, и глазки у него засверкали уж больно жутко. Пожалуй, стоит мне от него подальше держаться, а то у меня своего ума не шибко много, а как их головной хворьбой заражусь, то совсем безумна стану. Только как же мне от них болезных держаться вдалеке, когда идти мне некуда? Так, что там мне дядька рассказывал про дурачков обезумевших? К заклинателю их надо, он поможет. А что же делать, когда заклинатель сам безумец? Видать, лечил он дурачков, да и надышали они на него дуростью. Что делать-то?

Помнится, когда братья лежали с лихорадкой, наш деревенский лекарь советовал всем домочадцам укутывать рот и нос платками, чтобы мы тоже не слегли с болезнью. Значит, мне сейчас надо поступить так же. Только как объяснить это Малюте? Эти блаженные могут непредсказуемо отзываться на всякий намёк об их хвори.

Я начала шарить взглядом по дому. Ага, вот веник, можно начать уборку, а платок на лице будто бы от пыли защищает. Ай да я, ай да Желя! Умница!

– Ой, Малютушка, да что ж ты такое говоришь? Дядька меня привёз. Господину Драгошу в уплату долга. А я вот пока никак не пригодилась. Да ничего, вот в хате порядок наведу, может, хозяин твой рад будет.

Схватила полотенце, повязала на лицо на манер платка, как лекарь учил, и принялась мести.

– Вы уж меня со Степаном Игнатьичем простите, попылю немного, зато потом чисто будет!

Рыжий малец смотрел на меня слегка ошалелыми глазами, но где-то посреди уборки пришёл в себя и даже стал помогать. А ещё через какое-то время сам начал разговор.

– Хозяин Драгош один живёт.

– Один? И как же он справляется-то? Дом большой, и сад, и куры, и дела заклинательские. Как можно одному за всем поспеть?

– Ну, домовик, как водится, банник, дворовик, баба Марта когда-никогда заглядывает. Все помогают ему. Да и с лесными он в дружбе, бывают захаживают.

– А баба Марта – это кто?

– А! Это так не описать, видеть надо. От неё помощи никакой, зато компания.

– Так кто еду готовит? Неужто Степан Игнатьич? Не думала, что домовики настолько помогают.