Жёлтый - стр. 35

(Рассказчик из тех читателей, что видят в любом художественном тексте автобиографию. Это убогонькое мнение часто основывается даже не на каких-нибудь дешевых аргументах, а на пахучей субстанции, которую такие господа называют ощущением. «У меня ощущение, – произносит один из них, принюхиваясь, – что перед нами автобиография. Да-да, текст явно автобиографический». Особенно забавно, если говорящий почти ничего не знает о жизни автора, а то немногое, о чём он осведомлен, отличается от содержания книги. В плохонько работающей голове такого субъекта известные ему биографические сведения об авторе и описанные последним события дополняют друг друга.

К счастью для подобных читателей, тупость сама по себе не считается преступлением.)

Больше всего на свете Геша любил читать.

У изголовья его дивана висела книжная полка. Мама боялась пыли и не разрешала вешать другую. Наверху полки располагались цветочные горшки, и книги можно было ставить только внутрь.

Цветы были всюду: на шкафу, столе, подоконнике. Даже толстенный палас, на котором Геша играл в солдатиков, украшал цветочный рисунок. Цветы удивляли красотой, говорила мама, а воздух благодаря им делался чище, особенно ночью. Геша пытался удивиться этой красоте – тщетно.

Мама заставляла его поливать цветы. Эдак Геше удавалось топить мошек и жучков. От них шевелилась земля вокруг растений. Геша боялся насекомых.

Он нашел способ использовать здоровенные вьюны, которыми мама уставила полку. Покрытыми листьями и неприятной влагой длинными стеблями Геша замаскировал томик «Анжелики». Этот томик он после девятилетия раскопал в сарае. Там в пыльном и грязном шкафу хранилась библиотека дяди Юры.

Дядя Юра с родными приехал из Казахстана. Тем летом он помогал родителям Геши строить дачу. Их сарай был забит вещами дяди Юры.

«Анжелику» издали на газетной бумаге. Книга пахла сыростью и оказалась немного загажена мышами. На переплете красного цвета был рисунок женщины с обнаженной грудью. Увидев обложку, Геша понял, что не мог бросить «Анжелику» в сарае. Ужаснее было разве что оставить там гнить живую маркизу ангелов.

Просить разрешения читать «Анжелику» возможности не было. Папа из-за фривольных сцен запрещал Геше даже книги о трех мушкетерах. Мама тщательно изучала комиксы, что выпрашивал единственный сын. Рисунки в историях о черепашках ниндзя казались ей жуткими. Комиксы об Индиане Джонсе были жестокими. Мама покупала Геше «Утиные истории». «Бамси» тоже внушал ей доверие и нравился самому Геше. Геша любил фантазировать, как съест волшебного мёда и поколотит насмешливых одноклассников.

Впрочем, иные, смеясь над запретами родителей Геши, таки давали ему почитать о черепашках. Случалось, что между уроками Геше перепадали и комиксы об археологе Джонсе.

Как-то первоклассником Геша выпросил у Бори Антипова номер «Черепашек». Рюкзак, где он припрятал комикс, будто жег спину. Когда мама, по обыкновению, встретила Гешу у лифта, его руки задрожали. Мама заметила это и дома велела открыть рюкзак. Найдя заветный комикс, она сказала:

– Фу, разве ты не помнишь, что я говорила про этих черепах? Кто дал тебе комикс и зачем?

Геша присел на свой диван и опустил взгляд. Мама устроилась рядом.

– Сынок, кто дал тебе комикс?