Жёлтый Дракон - стр. 26

Инсу моментально цепляет фальшивую улыбку, начинает рассказывать мужчине что-то про непослушных детей, но Магнус не слушает. Не смотрит. И, кажется, даже не дышит. Всё, что видит Магнус, – вжавшуюся в стену и ищущую глазами место спрятаться девушку. У неё в глазах такой страх, что даже жертвы Магнуса подобного за секунду до смерти не испытывали. Девушка напугана, будто перед ней стоит не отец, а какое-то чудовище – у неё лихорадочно бегают глаза, она с такой надеждой смотрит на дверь позади Инсу, но даже шага в ту сторону не делает. Её будто пригвоздили к полу или возвели вокруг ограждения. Магнус не понимает, как можно настолько бояться собственного отца. Девушка сама обнимает себя руками, ещё сильнее натягивает блузку, обнажает, словно нарисованные лучшим художником, ключицы, и Магнуса накрывает. Будто бы он – сплошной клубок проводков, и сейчас их коротит, искры бьют по всем органам и, кажется, даже по тому самому, что зовётся сердцем. Будто Магнус всю жизнь под карантином жил, в изоляции – вечно искал твёрдую почву под ногами, всё швыряло его туда-сюда, всё успеть пытался, цеплялся за жизнь когтями и зубами, а тут девушка стоит и даже ещё не смотрит, и у Магнуса внутри поселяется покой, словно он нашёл свой дом. Магнус только что из-под карантина вырвался – вечно думал, что он обеспечен, окружён, всем доволен, оказалось – обесточен, несчастен и пуст. Оказалось, вся его жизнь была за этой чертой, знал бы – давно бы прорвал блокаду, вырвался бы, дополз бы до неё и упал бы перед ней на колени. Потому что Магнус начал чувствовать вкус жизни пару секунд назад – он своей катане конкуренцию встретил, хотя какая тут конкуренция – взмах этих ресниц, и для Магнуса всё вокруг станет выжженным полем. Он больше уже ничего и никого, кроме этой девушки, не будет видеть.

Тот, кто сеет страх, сам впервые пугается. Девушка в красном, что как приманка для Магнуса, – он с трудом давит внутри рык, всё не может отвести от неё взгляда, точнее, не хочет. Она пахнет вишней: сочной, вкусной, стекающей по губам сладким алым соком, точно так же, как кровь с его катаны.

Магнус уже не чувствует пол под ногами, он вообще, кажется, ничего не чувствует, кроме запаха, – сладкого, тягучего, наполняющего лёгкие, оседающего на языке. Магнус её попробовал, теперь ему тут пороги обивать, каждое мгновенье бегать за дозой. Тигр ранен в самое сердце, ползает на пушистом ковре у ног девушки, приносит присягу верности. Магнус и жадность такую впервые чувствует – забрать себе, спрятать, защитить, убрать эту пелену страха с глаз напротив, доказать, что никто не обидит и не тронет пальцем. Магнус давится своим сердцем, не понимает, что с ним, почему ему грудь словно железным обручем перетянули, почему его плоть в дырах от невидимых пуль, почему вместо воздуха в лёгкие поступает расплавленный свинец, почему он готов терпеть эту боль, но не может перестать смотреть на неё. Надо бы врача вызвать, колдуна, шамана – хоть кого – пусть выпишут рецепт, сварят отвары, дадут противоядие, потому что Магнусу больно. Перед ним произведение искусства, и он знает, что даже смотреть на неё чести не удостоен, даже воздухом с ней одним дышать не имеет права. Потому что девушка в кроваво-красном – существо неземное, нечто, спустившееся с самих небес. Вот только почему Инсу этого не видит? Как он смеет своими грязными руками прикасаться к ней, повышать свой мерзкий голос – Магнус бы ему за такое глаза выколол, глотку бы вырвал, но держится, поглаживает танто за поясом и продолжает пожирать девушку взглядом.