Желтый бриллиант - стр. 35
– Но лягушки, не соловьи!
– Они скользкие и квакают!
Таня умела приводить аргументы. Николай любил устрицы, вернее, его «научили» их любить. Все остальное, действительно, чепуха. Официант принес два абсолютно не прожаренных, просто сырых, бифштекса, зелень, два бокала лучшего «Бордо». Таня сделала пару небольших глотков, пожевала листочек зелени, еще пару глотков и сморщила нос.
– Наша грузинская «Хванчквара» несравненно лучше!
Николай попросил официанта дожарить мясо «по-русски», с корочкой, и заказал еще «сырную тарелку». Лучшие французские сыры Тане понравились, она с видом знатока оценивала каждый сорт. Впрочем, она и была знатоком, мало кого так изысканно и дорого кормили в хлебосольной Москве, как Танечку Видову. У Николая оставалась последняя надежда реабилитировать высокую французскую кухню – блюдом «фуа-гра».
На следующий, четвертый день их «парижских каникул» в дорогом ресторане на Вандомской площади подали паштет из гусиной печени (это и есть фуа-гра). Таня ковырнула вилочкой коричневую массу, тихо почмокала губами, чтобы лучше почувствовать вкус.
– Салат из фаланг королевского краба с тертым антоновским яблочком – благороднее, здесь тяжеловатый вкус, необходимо много белого вина выпить, – задумчиво рассуждала Таня.
Паштет, впрочем, съела до последней крошечки. Что действительно покорило привереду и гурманку, это – парижские бисквиты.
– Как у бабушки, – восхищенно констатировала она с набитым бисквитом ртом.
Помимо гастрономической программы, еще музей Родена. В Танинной библиотеке были две прекрасные книги о Гюставе Родене, альбом в дорогом издании и еще мечта – увидеть все своими глазами. Мечта сбылась. Глядя на скульптуры, не имеющие подобия, ее сердце то замирало, то начинало бешено колотиться, она бледнела и краснела, только глаза оставались неизменно изумрудного цвета, излучающего волшебное свечение, может быть, такое, как скульптуры Родена. Николай был счастлив только потому, что была счастлива его любимая. Нет, он не был равнодушен к искусству, просто мужские эмоции выражаются совсем по-другому, нежели женские. Вечером – классическое парижское развлечение, перед которым не устоял ни один турист мира – прогулка на речном трамвайчике по реке Сене. Высокие каменные набережные подсвечены мощными прожекторами. Легкий ветерок с реки приятно освежает путешественников после знойного летнего дня. Где-то высоко, значительно выше уровня глаз – огромные дома эпохи Барона Османа. Реконструкция центра города началась примерно в 50-е годы XIX века по приказу Наполеона Ш, племянника великого Императора Наполеона. Барон Осман возглавлял реконструкцию Парижа.
На кораблике по радио и в наушники играет французская музыка – Шарль Азнавур, Далида, Мирей Матье, Джо Дассен. Можно заказать шампанское. Николай отдыхал, Таня говорила себе: «Это называется "счастье"». Наверное, она была права. На следующий день отправились на Монмартр. Холм высокий. Энергетика места, насыщенного духом и количеством великих имен художников, писателей, композиторов, поражает воображение. Таня рассказывала чуть ли ни о каждом доме и его обитателе или шла по улочке, ведущей к единственному в Париже винограднику. Откуда она все знала? Читала.
На этом счастливое путешествие заканчивалось. Таня собрала в отдельный пакет сувениры, упаковала несколько новых нарядов себе и Кольке. Уезжать было грустно. Она столько еще не увидела, она лишь «прикоснулась» к «великому городу» и успела его полюбить, но не понять, не узнать его характер. А любовь бывает обманчивой.