Железный воин - стр. 34

Воздух резко покинул мои легкие. Кирран должен был сам уничтожить амулет. Насколько это было возможным?

– Если Кирран уничтожит амулет, – спросила Кензи, – что будет с Аннуил?

– Она умрет, – просто сказал гуро. – Или вернется к тому состоянию, в каком была до того, как был создан амулет связи. Я не могу ей ничем помочь. Мне очень жаль.

Кензи откинулась на спинку дивана, и на ее лице отразилось горе. Рэйзор переполз к ней на плечо, тревожно жужжа, поглаживая ее по волосам, и Кензи прижалась к его крошечному тельцу. Она не стала спорить с гуро или настаивать на том, чтобы он сделал что-то еще. Больше никакой магии. Никаких заклинаний. Мы оба знали, что лучше о таком не просить.

– Хотел бы я порадовать вас хорошими новостями, – продолжал гуро, в его голосе прозвучали приглушенные нотки сожаления. – Но если ты хочешь, чтобы душа твоего друга вернулась к нему, то амулет связи должен быть уничтожен, и это может сделать только он. Другого пути нет.

Я ошеломленно кивнул.

– Понимаю, – произнес я, чувствуя, как несбыточность этой затеи тяготит меня. Как мы сможем заставить Киррана уничтожить амулет, особенно если это приведет к смерти Аннуил? Даже если нам удастся поговорить с Кирраном так, чтобы он не напал на нас, он никогда не согласится на это. – Спасибо, гуро.

– Есть еще кое-что, – сказал гуро, когда я уже собирался встать. – Несколько месяцев назад кто-то приходил в мой дом. Я не видел его, но чувствовал. Знал, что кто-то был здесь.

– Чего он хотел?

– Не знаю. – Гуро покачал головой. – Оно так ничего и не сказало мне. Но я не думаю, что оно желало мне зла, кто бы это ни был. Вскоре оно ушло, и с тех пор не возвращалось.

Кензи посмотрела на меня.

– Аннуил?

Я пожал плечами.

– Почему она пришла сюда и ничего не сказала?

– Не знаю, – пробормотала Кензи, когда Рэйзор плюхнулся ей на плечо и прожужжал:

– Милая эльфийка, милая эльфийка.

Ее лицо потемнело.

– Думаю, можно с уверенностью говорить, что мы обязаны найти ее.

Я кивнул, мысленно прикидывая, куда нам идти дальше, когда где-то за закрытыми дверями собаки разразились неистовым лаем. И это был не тот радостный лай, который я слышал от собак прежде. Это было злобное, гортанное рычание, – когда оскаливают зубы и вздымают загривок, – и от этого звука волосы на моем затылке встали дыбом.

Рэйзор встревожено зашипел и прыгнул на плечо Кензи. Гуро, прищурившись, стремительно поднялся. Я вскочил на ноги вслед за ним, наблюдая за гуро и размышляя, стоит ли уже доставать мечи.

– Что-то приближается, – только и успел сказать гуро, когда темная тень скользнула по оконному стеклу и заглянула внутрь. Тень была худой, слишком худой для человека, с длинными тонкими руками и безликим черным телом, похожим на потеки жидких чернил. Два выпуклых светящихся глаза таращились из темной массы, взгляд без зрачков был устремлен на нас. Тварь провела длинными пальцами по стеклу, и моя кровь заледенела.

Забытые были здесь.

Я чертыхнулся и выхватил свои клинки, когда за окном показался второй Забытый – черное пятно на стекле.

В душе нарастала паника, но я заглушил ее. У гуро не было Зрения, и он не мог видеть Забытых, как мы с Кензи. Если бы это были человеческие захватчики, мне стало бы их искренне жаль, но как сражаться с тем, кого не видишь?