Железный поход. Том четвёртый. Волчье эхо - стр. 19
− Ладно, рано голову посыпать пеплом. Коней на переправе не меняют. − Его сиятельство граф Воронцов злорадно улыбнулся бесстрастным кряжам. − Завтра или послезавтра мы разыграем этот «пуп мира». Так, кажется, его называют туземцы?
− Они называют его «крышей мира», ваше высокопревосходительство. − Флигель-адъютант Сколков бросил два пальца к виску.
− Какая разница! Мне нужен лишь один бой… Одно генеральное сражение.
Глава 5
«Сурова природа гор. В старые времена там умирало много детей. Но те, кто выживал, жили долго, больше ста лет.
Не все спетые песни остались… но те, что остались живут в веках. В детском возрасте умирали всё больше мальчики. Девочки оказывались выносливее, жизнеспособнее.
…Так и с легендами, песнями, былями… Мужские, джигитские, абреческие, боевые песни, истории о набегах, о сечах, о могилах и мести, о крови, об удальстве и храбрости почему-то сохраняются хуже, нежели песни о любви»50. Но как бы то ни было, горы и каньоны Кавказа хранят в памяти десятки, возможно, сотни легенд и песен о прославленном Шамиле. Им следует верить. Многим горцам эти истории спасали жизнь, многих пеших сделали конными. Многие робкие люди, услышав песню о бесстрашном храбреце, перестали бояться.
Приведем некоторые простые мужские и женские имена, например, у аварцев: Галбацi (Волк), Меседа (Золото), Чакар (Сахар), Батыр (Герой), Гюльжанат (Райский цветок) и т. д. // Казиев Ш., Карпеев И. Повседневная жизнь…Отца имама Шамиля звали Денгав (Доного), и поначалу Шамиля звали Шамиль − сын Доного. Затем Шамиль стал Шамилем из Гимры (Гимринским), так как он был родом из высокогорного аула Гимры, еще позже − Шамилем Аварским, потом Дагестанским, Кавказским… Став же всемирно известным, он вновь стал Шамилем, уже не нуждающимся в каких-либо уточнениях или дополнениях. Всенародному кумиру сего не нужно. И если б люди даже не знали, где находится родной аул героя или его могила, если бы не ведали, куда прийти поклониться, то все равно сказали б о нем: «…зато везде и всюду на Востоке бьется его живое сердце». Недаром седая мудрость гласит: «Какова борозда, таков и хозяин поля».
Одно из преданий повествует, как Шамиль сел в седло боевого коня и взял в руки оружие.
А дело было так: однажды на одном аульском годекане51 люди спросили у прославленного в боях Шамиля:
− Скажи, мудрый (аль-хаким) и великодушный (аль-карим) имам, как могло статься, что небольшой Дагестан мог веками сопротивляться могущественным тиранам52 и устоять против них? Как ему хватает сил вот уже двадцать с лишним лет противостоять всесильному Белому Царю?
И Шамиль ответил, перебирая в руках молитвенные четки − субха:
− Ни Дагестан, ни Чечня, ни Кабарда с Ингушетией… никогда бы не выдержали такой борьбы, если бы в их груди не горело пламя любви и ненависти. Сей огонь и творит чудеса, и совершает подвиги. Этот священный огонь и есть душа правоверного Кавказа! Мне ли вам говорить, уважаемые? Чтобы увидеть плод своего труда, надо сначала очистить землю от камня, вспахать ее и посадить семя… Неусыпно следить за ним, поливать водой и бережно укрывать буркой от бури… − опустив на грудь голову, молвил имам. − Много, очень много есть что сказать мне об этом. Много дела было…
− Так поведай нам с самого начала…
− Где родился? Как жил?