Железный начдив Азин. Между красными и белыми - стр. 19
[Блохин]: Что же я могу здесь делать и в чем может выразиться мое управление, когда я постоянно пребываю на линии фронта, тогда как штабы других армий находятся в центрах за несколько сот верст от фронта и располагают всеми ресурсами для формирования и снабжения? Естественно, смерть армии близка, если я буду сидеть у моря и ждать погоды, опираясь и будучи в зависимости от штаба, хотя бы и вашей славной армии, что совершенно нецелесообразно. Кроме того, хотелось бы знать, что до сих пор сделано областным комитетом для 2 армии. Я не видел никакого проявления заботы или внимания, или участия. До сих пор играл роль какого-то буфера, который толкут со всех сторон, ставят непосильные задачи и не дают никаких средств к их решению. В дальнейшем я буду более самостоятелен. Пока до свидания. Т. Новиков спрашивает, как дела у вас под Екатеринбургом?
[Смилга]: Под Екатеринбургом сейчас затишье, борьба разведчиков. Но скоро там разыграются крупные операции. До свидания, всего хорошего…»[32]
Из этого разговора видно, что Восточный фронт красных трещал по швам. А если говорить словами члена РВС-3 Смилги, [33]«дела – сугубая дрянь».
А вот что докладывал председатель военно-следственной комиссии Реввоенсовету 2‐й армии об обстоятельствах поражения отряда армии в бою за пристань Галёво и отступлении частей вниз по р. Каме 21–24 августа 1918 года:
«…21 августа штаб 2 армии во главе с т. Блохиным переезжает в Вятские Поляны. Для руководства операциями против Ижевска создается Военный совет ижевско-воткинского направления. 21 и 22 августа Военсовет производит учет воинских частей г. Сарапула с тем, чтобы собрать все возможное и послать в Гольяны на подкрепление действующего там отряда т. Антонова (член Высшей военной инспекции при т. Мехоношине) и попытаться очистить пристань Галево от белых. Сделать это было необходимо, чтобы открыть путь на Пермь и двинуть на Сарапул застрявшую в Осе баржу с патронами и снарядами.
Выясняется, что боеспособных частей, могущих быть брошенными против Ижевска, в Сарапуле нет. Всё же 22-го к вечеру т. Антонов и член Военсовета Кузьмин уезжают в Гольяны со Ржевским кавалерийским отрядом (60 человек). Перед отъездом т. Антонов был поставлен в известность о только что полученной телеграмме т. Берзина о посылке из Перми пароходами для совместной операции против Воткинска отряда в 600 штыков с двумя пушками и броневиком. В телеграмме указывалось место высадки отряда для установления с ним связи. 23 августа т. Антонов делает самостоятельное наступление на Галево, встречается там с крупными силами противника и терпит полное поражение. Вечером 23 августа, после переговоров с ним, Военсовет отдает распоряжение частям, стоящим в Гольянах, отступить на Сарапул для следования вниз по Каме. 24 августа днем отряд т. Антонова, поспособствовавший его поражению под Галево, еще ранее самостоятельно снялся с Гольян и прибыл в Сарапул…
Председатель военно-следственной комиссии
при РВС 2 армии Н. Соколов»[34].
Находясь в Вятских Полянах, командарм-2 чувствует себя не в своей тарелке: полная незащищённость и оторванность от центра заставляют уже немолодого полковника цепенеть от страха. Именно поэтому сразу после разговора со Смилгой Блохин приказывает капитану штабного парохода уходить из села вверх по течению в направлении уездного города Малмыжа. Однако, прибыв туда, командарм ещё больше приуныл: несмотря на то что накануне под Шурмой (менее 70 км от Малмыжа) степановцев рассеял Полтавский полк, в городишке оставалось много сочувствующих. Правда, к приезду штабного начальства уездный центр, казалось, вымер – ни мятежников, ни местной власти: все либо разбежались, либо попрятались по домам. К красным местные отнеслись крайне настороженно.