Железный крест - стр. 20
Сравнительно недавно она была у них. Братья жили в старом родительском доме, оба не женаты, и у обоих одно и то же хобби – пламенный интерес к нацистской Германии, хотя у каждого по-своему.
Эрик преподавал историю в старших классах, а после ухода на пенсию продолжал собирать коллекцию, посвященную нацизму. Аксель, старший брат, был как-то связан с центром Симона Визенталя. Она слышала, что у него во время войны были какие-то крупные неприятности.
Сначала она позвонила Эрику и рассказала о своей находке, подробно описала медаль и спросила, не может ли он помочь выяснить ее происхождение – она нашла ее в вещах покойной матери. Помнится, ее ошарашила его реакция. Он долго молчал. Она несколько раз крикнула «алло!» в трубку: решила, что он куда-то ушел. Потом Эрик странным тоном попросил принести ему медаль, чтобы он мог на нее посмотреть. Ее это почему-то насторожило – долгое молчание, странная искусственная интонация. Но она ни слова не сказала Патрику – решила, что все себе напридумывала. Тем более что, когда она приехала, все прошло довольно буднично. Эрик вежливо ее встретил и пригласил в библиотеку. Она показала ему медаль. Он с умеренным интересом повертел награду в руках, потом долго разглядывал в лупу и попросил разрешения временно оставить у себя – ему, как он сказал, надо собрать кое-какую дополнительную информацию. Конечно, конечно, в этом весь смысл.
Он показал ей свою коллекцию. Со странной смесью страха и интереса Эрика разглядывала предметы, так тесно связанные с жутким недавним прошлым. Наконец решилась спросить: почему человек, очевидно ненавидящий это прошлое и все, что с ним связано, окружил себя вещами, ежеминутно о нем напоминающими?
Эрик ответил не сразу. Он задумчиво водил пальцем по фуражке с эмблемой СС, формулируя ответ.
– Как бы вам сказать… Я не очень верю в человеческую память, – сказал он наконец. – Без напоминаний, без вещей, которые можно потрогать или хотя бы посмотреть на них, мы легко все забываем… особенно то, что хотим забыть. Это собрание напоминаний. И еще кое-что… Мне очень не хотелось бы, чтобы на эти вещи кто-то смотрел другими глазами. С восхищением…
Эрике показалось, что она поняла его мысль. А может быть, и не совсем. Она пожала ему руку, поблагодарила и ушла.
А теперь он мертв. Не просто мертв – убит. Может быть, вскоре после ее посещения. Патрик сказал, что старик там сидел мертвый все лето. Точно неизвестно, но, скорее всего, так.
И теперь она опять вспомнила поразившие ее при первом разговоре интонации Эрика.
– А ты не знаешь, медаль нашли?
Патрик удивленно уставился на нее.
– Я об этом даже не подумал. Понятия не имею. Но на первый взгляд никаких признаков ограбления. А даже если это ограбление, кому нужна старая нацистская медаль? Это же не раритет… Наверняка сохранилось немало таких побрякушек.
– Да… скорее всего, ты прав, – медленно произнесла Эрика, не в силах справиться с неприятным чувством, которое вряд ли смогла бы определить. Жалость? Страх? Настороженность? – Позвони завтра в отдел и спроси насчет медали.
– Не знаю… Не думаю, чтобы они специально искали какую-то медаль. Узнаем потом у его брата. Наверняка лежит где-то.
– Да… у Акселя. А где он, кстати? Что же, его, значит, не было все лето?
Патрик пожал плечами.