Железное сердце. Книга 2. Тайна замка Морунген - стр. 25

Он произнес это очень громко, и в душе я прокляла его, потому что на нас стали обращать внимание. Вышел на улицу бакалейщик с кружкой кофе в руке, прислонился к забору и приготовился наблюдать, почтовый возница замешкался у козел и подмигнул мне, госпожа Вернике неодобрительно покачала головой.

Словно на сцене театра стоишь.

Лео протянул букет, я мотнула головой:

— Лео, не обижайся, но я не люблю лилии. Зря ты опять ездил в теплицы графа Марча и потратил два золотых.

Лео на миг опешил и поморгал, переваривая мой отказ.

— Ничего страшного! Прости, — неожиданно легко согласился он, подумал, повернулся и вручил букет почтмейстерше, которая как раз получала от возницы мешок с посылками.

Госпожа Вернике остолбенела, лошадь потянулась мордой к букету. Бакалейщик громко позвал жену посмотреть, что будет дальше. Аптекарь и его дочь сели на ближайшую скамью, чтобы наслаждаться представлением из первых рядов.

Тем временем Лео ловко выхватил у меня саквояж из рук. Я попробовала отобрать его, но Лео не уступал.

— Да что тебе нужно? — спросила я в сердцах.

— Майя, послушай, — Лео опустил саквояж на землю и замялся.

Его робость удивила еще больше, чем строгий черный костюм.

— Давай поговорим. Я прекрасно понимаю, почему ты плохо относишься ко мне. Я вел себя отвратительно, — признался он и опустил голову.

— Ничего, — успокоила я его. — Главное, ты это осознал. До свидания, Лео, мне пора.

Я сделала попытку схватить саквояж, но Лео мягко протянул руку, показывая, что еще не закончил и мне придется его выслушать до конца.

— Сейчас, когда я вспоминаю, как навязывался тебе в мужья, мне становится очень стыдно.

— Главное, не повторяй своей ошибки.

— Знаешь, почему я насмешничал и грубил тебе? Меня много дразнили в детстве. Я не прощал обидчикам и мстил им по-своему. У меня не было силы в руках, но были моя хитрость, и мой острый ум, и острый язык. Гадкий язык. А ты всегда была такой правильной, хорошей… Дочь богатого часовщика, конкурента и друга моего отца. Он всегда ставил его и тебя мне в пример, ты знала? Это ужасно бесило. Но ты никогда, никогда на меня не смотрела. Как будто я — пустое место. Я боялся, что теперь и ты будешь смеяться надо мной. Тщеславие, будь оно неладно… Оно заставляет вести меня вот так. Я поставил себе цель: стать успешнее, чем твой отец. Получить тебя. Сделать своей любой ценой.

— Лео, я все понимаю и сочувствую, но тебе уже не пятнадцать лет, верно? — ответила я раздражением. — А я не школьная директриса и не пастор, кому нужны такие признания.

— Но я действительно люблю тебя, — настойчиво сказал Лео и посмотрел на меня страдающими глазами. Точнее, он очень попытался сделать их страдающими. Все как полагается: брови подняты домиком, веки с белесыми ресницами трагически подрагивают.

Может, я была предубеждена, но поверить в его искренность никак не получалось. В основе всего, что делал Лео, лежал расчет. И сейчас я невольно видела в глубине его водянистых глаз спрятанную хитринку.

— Что ты хочешь? — спросила я в лоб.

— Чтобы ты дала мне второй шанс. Позволь мне ухаживать за тобой. Неспешно, как полагается. Ты же не вернешься в замок Морунген? Понимаешь, это будет слишком уж… вопреки правилам, по которым живут приличные девушки.

— Госпожа Вайс вернется в замок, — произнес знакомый баритон с рыкливыми нотками, и мое бедное сердце забилось в груди с такой силой, что я оглохла. Лицо Лео на миг исказило выражение лютой досады.