Железное сердце. Книга 1. Дочь часовщика - стр. 30
Дождь затих, я выглянула в окно, прикидывая, скоро ли закончится муторный путь. Небо нависло, как сырое одеяло, а затем облака ненадолго расступились. Сквозь прореху в полотне неба хлынуло солнце.
И там, на холме, освещенный одиноким лучом, возвышался черный силуэт замка с четырьмя остроконечными башенками.
По коже поползли мурашки, а сердце ускорило ход. Вот он, мой новый дом, куда я бежала от судьбы, которой противилась, навстречу жизни, которая могла оказаться еще хуже.
И тогда я загадала: если сейчас появится радуга, все будет хорошо. Но тучи сомкнулись, и стало совсем темно и мрачно.
Последние минуты путешествия тянулись долго. Наконец, экипаж миновал высокие ворота и въехал на подъездную дорогу. За окном проплывал сад — заросший, лишь кое-где облагороженный ленивыми руками садовника. Мелькнули развалины беседки, фонтан с затянутой тиной черной гладью воды в чаше, и экипаж остановился.
— Вы там живая, барышня? — весело спросил Курт, открывая дверцу и помогая мне выбраться наружу. На камердинере оказался удобный непромокаемый плащ, из кармана многозначительно торчало горлышко бутылки с горячительным. Стало ясно, почему моему вознице непогода была не страшна.
Я соскочила с подножки, чуть не уронив кота, попала ногой в лужу, зубы начали выбивать дробь. Дождь сыпался за шиворот.
— Я в порядке, — произнесла я и больно прикусила язык.
— Вы и усатого прихватили! — сказал Курт без особого удивления.
— Простите, не видела, как он спрятался в карете. Заметила его слишком поздно.
— На кухне для него найдется пара сосисок и теплое место у очага, — успокоил Курт. — Ну-ка, дайте его сюда… Ишь ты, маркиз фон Длиннохвост!
Камердинер ловко подхватил Фила, тот сопротивления не оказывал, тряпкой висел на сгибе локтя, прижав уши. Льющаяся с неба вода доставляла ему ужасные муки. Вид он принял обреченный.
Вот и мокни теперь, подлец мохнатый. Раньше надо было думать, когда лез в карету. Интересно, что скажет хозяин дома, когда узнает, что прибыла я не одна. Я попросила Курта:
— Проводите меня к его милости, пожалуйста.
— А его в замке нет. Он вечером будет. Мы пока вас устроим поудобнее, напоим чаем и представим госпоже Шварц. Она о вас позаботится… наверное.
— Госпожа Шварц?
— Это матушка его милости. Он-то теперь фон Морунген, по баронству, а она Шварц. Раньше служила в замке горничной, а теперь вот… хозяйкой заделалась. Пока наш Железный Полковник женушку в дом не приведет. Уже скоро, наверное. Он наследников хочет, чтобы было кому титул и замок оставить.
Курт болтал весело, задорно, и у меня потеплело на душе. Я легко заражалась настроением других людей и теперь радовалась, что хотя бы один весельчак в доме имеется. Надо бы подружиться с этим Куртом. Он, видать, пройдоха великий, и знает, как обращаться со своим хозяином.
Курт провел меня под аркой и во внутренний двор. Здесь оказалось очень тихо, лишь потоки дождя шумели в трубах. Между мокрыми и скользкими булыжниками пробивалась трава. Со всех сторон поднимались серые стены, покрытые вялым плющом.
К парадной двери вело крыльцо с двумя полукруглыми маршами, слева и справа. Опиралось оно на арки, а внизу притулились каменные скелеты, закутанные в плащи. Из-под капюшонов выглядывали черепа. Дождь скапливался в глазницах и истекал подобно слезам. Ткань одеяний ложилась на землю тяжелыми складками; лишенные плоти руки держали свод арок. Грудные клетки изваяний были обнажены, а внутри, под тонко выточенными костями, блестели медные сердца.