Желанный подарок - стр. 17

– Что ты решила нарисовать? – заглядываю через плечо.

– Наш с тобой толт. Вот тут будет вишенка, тут малинка, а вот тут шоколад, – тыкает красным карандашиком на точки на кривом круге.

– Напомни мне купить необходимые ингредиенты, а то начнем стряпать и чего-нибудь не найдем.

– Ага.

Целую дочь в сладкую макушку. Оставляю одну.

– Никита, – Лика топчется возле двери. Подслушивала. – У меня в воскресенье весь день занят: парикмахерская, массаж, отбеливание, маникюр, педикюр, шопинг с Мари…

– И? – иду в сторону кабинета, уверенный, что жена пойдет за мной. Так и есть. Семенит сбоку, в лицо заискивающе заглядывает.

– Я услышала, что вы с Ксюшенькой торт собрались стряпать, а я не смогу вам составить компанию.

– Мы справимся без тебя, – со льдом в голосе. Я взбешен.

– Правда? А ты не будешь за это на меня сердиться?

Закрываю за нами дверь.

И одним движением припечатываю благоверную к стене, сжав за горло и приподнимая вверх.

– Ты чо? – испуганно распахивает глаза, встает на цыпочки, обхватывает мое запястье пальцами.

– Еще раз моя дочь будет из-за тебя плакать… – с яростью дышу ей в лицо. С трудом сдерживаюсь, чтобы не сжать пальцы сильнее. – Поняла меня? Поняла? – рявкаю.

– По… поняла, – лепечет.

Разжимаю пальцы, стряхиваю руку, отходя от жены.

– Псих… – шипит в спину.

В отражении окна вижу, как разглаживает шею. Но не уходит.

Зажимаю пальцами переносицу. В груди барабан, вздохнуть глубоко не получается. На душе гадко. Неправильное у меня в семье происходит. Где-то не там я повернул.

– Никита… – на лопатки ложатся ладони. – Прости…

Я все-таки дышу. Считаю до десяти, чтобы успокоить надсадный бой сердца.

У нас семья. Пусть в ней не все гладко, но семья же. Притремся.

Наверное.

Лика, приподняв мой локоть, ныряет вперед.

– Ты такой серьезный, – улыбается, обнажая ровный ряд очень белых зубов. В глубине глаз еще плещется страх и… возбуждение. – Меня это так заводит…

Кладет ладони мне на грудь, тянется за поцелуем.

Я не хочу ее руки, губы, не хочу запах ее духов, не хочу ее рядом с собой. Совсем.

«Это потому что ты сегодня был с другой, – нашептывает внутренний голос. – Наелся Кристиной».

Нет, не наелся.

После первого раза постарался ее забыть, потому что Тася оказалась беременна. Изменять ей совесть не позволила. И сегодня с Тиной спать не планировал, но увидел, и внутри все всколыхнулось как в первый раз. О жене даже не вспомнил.

Прислушиваюсь к себе – совесть перед Ликой не мучает, как будто изменять ей – привычное дело, а вообще-то до сегодняшнего дня я был ей верным.

А может, не стоит притираться? Вот мы с Ксюхой семья. Даже Ирина Федоровна часть нашей семьи. А Анжелика – лишнее звено.

– Лика, нам надо поговорить, – снимаю с себя ее руки.

– Я тоже хотела с тобой поговорить. Это важно, – Анжелика напускает на себя серьезность.

– Ладно, ты первая.

– Я почитала форумы, советы психологов… То, что происходит с Ксюшей, объясняется кризисом трех лет…

– А что с ней происходит? – скептически приподнимаю бровь.

– Она неуправляемая!

Так. Спокойно.

Вдох, выдох.

– Во-первых, моей дочери скоро четыре года, кризис трех лет благополучно пройден. Во-вторых, я уже это говорил, малышке нужно уделять внимание: играть с ней, заниматься, разговаривать, в конце концов, а не в телефоне сутками сидеть.