Желанное наказание - стр. 6
И поэтому хотелось мучить ее дальше, заставлять заходиться в воплях, хотелось слушать шлепки влажных тел друг о друга и обонять сладкий запах возбуждения. Она была очень узкой, сжимала его крепко, туго, почти до боли, и поэтому его удовольствие накатило почти сразу вслед за ней. Горячей, обжигающей волной оргазм потряс и его, и он вжался с хриплым стоном в ее мягкие, раскрытые перед ним бедра, до боли стиснул ее мягкую ягодицу, горячо дыша в ее мокрую горячую шею.
- Девочка моя…
****
Он мучил ее долго. До самого утра, до серого жемчужного света за окном.
Лишь ненадолго отпустил ее в ванную – принять душ и смыть с тела следы первой близости и кровь, - а затем снова затащил ее в постель, жадно тиская. Ожидая томности опытной любовницы, он вдруг получил девственницу, стеснительную, краснеющую от стыда, пробующую прикрыться. Это было очень эротично, это дико возбуждало.
И от ее невинности, от ее чистоты, от вида ее юной, нетронутой красоты, от тонких стройных бедер и трогательного розового треугольничка между ножек, от маленькой, но изумительно красивой груди у него кровь начинала закипать. Он припадал жадным ртом к острым соскам, лаская их языком до тех пор, пока девушка не начинала извиваться от удовольствия. Уставшую, измученную, обессилевшую после первого оргазма, он перевернул ее на живот и заставил встать на колени, широко расставив ноги и опираясь на локти. Его рука жадно прошлась по бесстыдно раскрытому перед ним абсолютно мокрому лону и он вошел в девушку одним движением, крепко прижавшись к ней бедрами, проникнув так глубоко, что она завыла жалобно, содрогаясь и вцепившись в простыню зубами, дыша часто и неглубоко. Ей казалось, что ее на кол сажают, растягивая, разрывая ее нежные внутренности, тревожа чувствительный вход в лоно, все еще помнящий боль от дефлорации. Но вместо острой боли теперь было странное ощущение, проникновения в ее тело и трение члена внутри нее наполняли девушку горячим тяжелым удовольствием, от которого она постанывала.
Эта странная девчонка, наивная, стыдливая, неловкая и неумелая разбудила в мужчине интерес, страсть и дикое желание. Ему смешно было смотреть, как она боится оргазма, как она противится ему, вся сжимаясь чуть не до судорог, как постанывает, боясь вздохнуть глубоко, когда его член вколачивался в ее юное тело. И ему хотелось заставлять ее кончать еще и еще.
Но больше всего ему понравилось, как она кричит.
Эта краснеющая от вида голого мужчины юная девственница кричала так, словно была бессовестной дикаркой, кричала исступленно, страстно, отмечая каждый толчок, возносящий ее на вершину блаженства. И в глазах ее отражалось такое изумление, словно она не верила, не могла поверить, что такое удовольствие может доставить не Бог, а простой мужчина. И это льстило. Это приятно царапало нервы, это заставляло делать приятно девчонке снова и снова, доводя ее до исступления, до откровенного изнеможения, до полных удовлетворения стонов.
Бессвязно шепча «нет, нет!» и стараясь освободиться от его рук, от его ласк, она была мокрой. Запах ее возбуждения был чистый, пряный, похожий на запах хлеба, и вся постель была пропитана им. Вязкая влага оросила ее аккуратные розовые набухшие губки, скрывающие лоно. Смазки натекло столько, что даже узенькая дырочка меж ягодиц была мокрой. Скользкой. Кричит «нет», а сама течет, хочет его. Завтра пальцы будут полдня благоухать ею, покалывая память о горячей возне и о ее растерзанном теле. Невинном теле.