Желанное наказание - стр. 33
- К черту эту дуру Мелли, - зашипел Том, стискивая кулаки. – Алилесса будет моей! И тогда…
Что тогда – Том еще не решил, не придумал. Вероятно, он и понятия не имел, что тогда. Но одна мысль нанести Гранчестеру настолько сильное оскорбление приятно грела ему душу. И он позабыл тотчас все наставления своего мудрого отца, обдумывая план мести.
… Алилесса задремала в гостиной с какой-то книгой на коленях, и когда Гранчстер влетел в комнату, с треском захлопнув за собой двери, она подскочила, уронив книгу на пол, перепуганная, словно молния ударила у нее перед ногами.
- Что… - прошептала она, в ужасе разглядывая яростное лицо мужа. – Что случилось?!
- Что случилось, - придушенно переспросил Гранчестер, зловеще похлопывая кнутом по ладонь и буравя Алилессу яростным взглядом. – Что случилось, говорите вы? Зачем вы звонили этому чертову щенку, Тому?!
- Что?! – переспросила она, побледнев от ужаса. Это зловещее похлопывание кнута о раскрытую ладонь наполнило ее разум таким ужасом, что ей на миг показалось – она забыла как дышать.
- Вы звонили ему, - прошипел Гранчестер яростно, багровея. Ее испуг, ее смятение показали ему, что Том не врал. Мысль о том, что его женщина, его жена, его самка, принадлежащая только ему, вдруг зачем-то звонит бывшему жениху, о чем-то просит его, взбесила лорда и еще раз напомнила ему что такое нестерпимая ревность. Ему нестерпимо захотелось тотчас же бросить девушку на пол и отстегать, исполосовать все ее извивающееся тело кнутом, разодрать на ней платье, причинить ей точно такую же боль, какую она причинила ему!..
- Вы будете наказаны, - тяжелым голосом прошептал он. Казалось, даже глаза его налились кровью, а тонкие ноздри дрожат и побелели от гнева. Глядя в его страшное лицо, Алилесса отрицательно затрясла головой, - нет, нет! – и отступила, отпрянула от него на шаг.
- Нет, прошу вас, - в ужасе пролепетала она. – Нет!
Да, - так же тяжко дыша, ответил он, ступая к ней на шаг. – Сию же минуту. Раздевайтесь!
Хлыст еще раз ударил о раскрытую ладонь, и Алилесса вздрогнула, руки ее дрогнули, словно она хотела зажать уши , чтобы не слышать этого страшного звука.
- Прошу вас, - одними губами прошептала она, глядя в его яростное лицо глазами, медленно наполняющимися слезами. – Я не сделала ничего плохого… я же говорила вам… не нужно было…
Гранчестер яростно взревел и одним прыжком подскочил к ней, ухватил ее за руку. Алилесса коротко вскрикнула, ноги ее подкосились от ужаса, но он не дал ей упасть. Перехватив ее поперек туловища, он поднял ее как куклу, как вещь, и кинулся в спальню, яростно размахивая хлыстом, громко стуча подметками жоккейских сапог. Он не переоделся после ипподрома и от его одежды пахло животным, огромным и сильным, и сам он был словно неистовый зверь.
- Пустите, пожалуйста, - пискнула Алилесса, но он ее не слушал.
В комнате он растерзал ее, избавил от платья, вырывая пуговицы с клочками ткани, терзая и с треском разодрав подол. От ужаса Алилесса даже плакать не могла, когда он швырнул ее на постель, тяжело дыша.
Клочья ее одежды и белья валялись на полу, и туда же отправился и его жоккейский шлем, и редингот, и сапоги с бриджами.
Когда он ухватил ее, прижался к ней содрогающимся от ярости телом, она подумала что сейчас он разорвет, растерзает ее – настолько зло он действовал.