Желанная провокация - стр. 5
В любом случае она была разочарована. Похоже, не было никакого покаяния на смертном одре, заставившего Пола Викери загладить свою вину за жестокое обращение с ней и ее матерью. Просто очередной поворот ножа, чтобы разбередить старую рану.
– Кое-что из этого правда, – хрипло сказала она. – Мой отчим оставил мне Джойю. Но я ни в коем случае не просила Томаса связаться с тобой. Ты последний человек, к которому я бы обратилась.
Губы Алехандро сжались, когда он услышал ее мягкий английский выговор. Конечно, ведь он был бедным парнем с крепким телом, признанным подходящим для того, чтобы ввести ее в мир наслаждения, а затем отброшенным в сторону как бесполезный мусор. Эмили Грин выставила его дураком, не так ли? Уставилась на него своими большими сапфировыми глазами, тряхнула своими светлыми волосами, как дерзкий пони, и они рассыпались по ее спине, как поле золотой пшеницы. Он был потрясен ее английской красотой, ее белоснежной кожей, дерзкой силой ее молодого тела – длинными ногами, тонкими руками и волнующим изгибом бедер.
Жаркими летними ночами, когда он лежал один на своей узкой койке рядом с конюшней, пот струился по его лбу, и его переполняло желание, когда он представлял ее в своей постели. А потом, когда его мечта наконец-то сбылась и он заполучил ее, она ушла, не оглянувшись, раздавив его честь, его надежды своими дорогими кожаными туфлями.
Он был поражен ее поведением. Все женщины – обманщицы и плутовки. Но Эмили ранила его больнее всех, у нее в руках оказалось самое острое лезвие, которое глубоко вонзилось ему прямо в сердце.
– И что ты собираешься делать? – спросил он, бросив сочувственный взгляд на лошадь, которая все еще пыталась собраться с силами, чтобы ткнуться носом в руку Эмили. – Всадишь ей пулю в голову?
Она отпрянула, глядя на него так, словно он только что поднялся из глубин ада.
– Ты хочешь, чтобы я убила свою лошадь? – обвинительно произнесла она дрожащим голосом. – Ты, который всегда любил животных?
– Да, я любил их и до сих пор люблю, – заявил он. – Больше, чем людей, и слишком сильно, чтобы обрекать их на верную гибель. Ты этого хочешь для Джойи, Эмили?
– Конечно, это не то, чего я хочу, – ответила девушка, покачав головой, и он залюбовался светлой блестящей гривой ее волос. – Но у меня его нет…
– Нет чего? – вкрадчиво спросил он.
Эмили уставилась на Алехандро, не желая раскрывать правду. Но что толку от гордости в такой ситуации? Она должна думать о Джойе, а не о том, какое впечатление произведет ее бедность на этого миллиардера с великолепным телом.
– У меня нет средств, чтобы ухаживать за ней, – призналась она. – Я живу в маленькой квартирке в центре Лондона и не могу перевезти ее туда…
– Сомневаюсь, что кобыла вообще переживет это путешествие.
Она кивнула.
– Я веду очень скромный образ жизни, – продолжала она, чувствуя, как кровь прилила к ее щекам, когда он продолжал смотреть на нее с оттенком презрения. – Что, конечно, не позволит мне финансировать лечение Джойи здесь, в Аргентине.
Алехандро обдумывал ее слова, когда на веранде появилась Роза с двумя деревянными чашками для питья, Эмили почувствовала ностальгию, узнав традиционный аргентинский напиток йерба мате. Алехандро первым познакомил ее с ним – показал, как пить его, чтобы листья не попадали в рот. Именно он сказал ей со смехом, что если она выпьет слишком много, то кофеин не даст ей спать всю ночь. Она вспомнила, как улетала от новых ощущений, когда он дотрагивался до ее тела.