Желание - стр. 19
– Ты на работу не идешь? – интересуюсь я у Фаина.
– Три дня нам разрешили дома посидеть, – объясняет он, но почему – не очень понятно. – Положено так, ведь у Ефии мама умерла.
– И так всегда бывает? – удивленно спрашиваю я.
– Так всегда бывает, – кивает он, прижимая нас обеих к себе. – Мы не звери, маленькие мои, а когда умирают близкие, это больно.
Я обнимаю его, кажется, всеми конечностями, и Ефия делает то же самое. А затем он нас кормит, и мы вдвоем спать отправляемся. Во-первых, вдвоем теплее, это мы уже проверили, во-вторых, ей не так страшно. Скоро нам и в школу возвращаться, а мне кажется, будто из глубин Вселенной в нашу сторону смотрят чьи-то добрые глаза, но не видят. Мне очень хочется прикоснуться к тому, кто умеет так смотреть, но я понимаю: это невозможно. И закрываю усталые глаза.
Наверное, все дело в том, что я думала о звездах, потому что снятся мне они. Мне снятся совсем не черные корабли, а какие-то светлые, и в них я вижу абсолютно непохожих на нас существ. Они на химан похожи разве что, но химане особняком держатся, они во втором поселении, и живы ли, я и не знаю. Но вот те, кто в этих кораблях, они будто ищут что-то – или кого-то? Может быть… нас?
Я замечаю какие-то цилиндры, которые, наверное, не пускают к нам этих хороших – я чувствую же, что они хорошие, – отчего мне становится грустно и как-то очень плакательно. Кажется, спасение совсем близко, но что-то не пускает их к нам, а это означает – мы обречены. Наверное, от этой мысли картинка передо мной исчезает, чтобы появиться вновь, но вот теперь все просто в каком-то тумане. Очень странный туман закрывает звезды, но мне представляется, будто я куда-то лечу, правда, никак не могу прилететь.
Проснувшись, некоторое время лежу тихо, стараясь сестренку не разбудить, и пытаюсь понять, что именно могут значить те самые цилиндры, не пускающие к нам тех, кто готов нас спасти. Почему-то я абсолютно уверена в том, что незнакомые округлые звездолеты несут спасителей, а не убийц. Откуда у меня эта уверенность, я не понимаю, но доверяю себе, конечно. Правда, даже если дело в этом, они же все равно там остановлены и прийти не смогут…
Хотя, возможно, этот сон, как учительница говорит, игры голодного мозга, но мне так хочется, чтобы все оказалось правдой. Просто мечтаю, чтобы папа не умирал, чтобы было тепло и вдосталь еды. Я ради этого на все согласна, даже на боль, главное, чтобы мне, а не сестренке! Душа так просит сказки… Мы все устали от голода постоянного, от холода, умирающих… Иногда даже хочется попасть на черный корабль, но если они не убивают, а мучают, например, или едят по маленькому кусочку, то лучше, конечно, не попадать… Нужно подниматься.
– Доброе утро, сестренка, – тянется ко мне Ефия, поэтому некоторое время мы обнимаемся.
– Проснулись уже? – интересуется папа, сразу же заметив наши шевеления. – Вставайте, сейчас и завтрак будет.
И тут я вспоминаю: три дня, отведенные нам, закончились уже, поэтому сегодня опять в школу. Вспоминает об этом и Ефия, громко ойкнув, что придает нам обеим резвости. Кажется, когда засыпала, больше времени оставалось, но, честно говоря, не могу сейчас вспомнить. Одно совершенно ясно: Фаину пора на работу, а нам в школу. Еще раз очень сильно радуюсь факту того, что нет, как в древности, заданий на дом. Говорят, тогда еще и наказывали в школе до слез просто. Вот согласилась бы я, чтобы так наказывали, если бы взамен было тепло и еды в достатке?