Желание или защита - стр. 20

Диван выглядит довольно удобно, поэтому я решаю присесть на него. Доктор Кертис перебирает какие‐то бумаги, лежащие на столе, а затем берет планшет и присаживается в одно из кресел напротив меня.

– Как вы сегодня? – спрашивает он нарочито спокойным голосом.

– Нормально, – на самом деле не нормально. Меня все это жутко раздражает. Я мог бы сейчас быть в зале, тягать железо, посвятить это время тому, чтобы стать сильнее. Ну или мог бы тренироваться на катке в компании одного из тренеров. Но нет, я здесь, в этом идиотском синем офисе, болтаю с психологом.

У мужчины дергается уголок губ, будто бы он читает мои мысли и пытается не засмеяться.

– Расскажите немного о себе. Что‐то, что нельзя нагуглить.

Я откидываюсь на спинку дивана.

– Это сложно. Гугл расскажет практически все обо мне.

Он усмехается.

– Возможно, он скажет мне ваш рост, вес, дату рождения. Но уж точно не расскажет, что внутри.

– Да на самом деле очень даже расскажет. Он скажет, что я – злой хоккеист, который всегда получает штрафные и дерется.

– Это верно. Но это – всего лишь общественное восприятие. А как вы себя воспринимаете? Какие у вас интересы и хобби? Кто ваши друзья? Хорошие ли у вас отношения с родителями? На что вы злитесь? – Он выдерживает паузу, а затем продолжает: – Вот, что мне хотелось бы узнать. Настоящего Митча.

– Ладно, – начинаю я, раздражаясь еще больше, чем пять минут назад, когда я только вошел сюда. Этот мужик решил сразу перейти к делу. – Интересуюсь я хоккеем, мое хобби – хоккей. Большинство людей мне не нравится, – ворчу я. – Ну, думаю Брюс – ничего. Он наш вратарь. С родителями я не общаюсь. Вообще. Точка.

Мужчина что‐то печатает в планшете.

– Когда в последний раз вы говорили со своими родителями?

Я сжимаю челюсть и чувствую знакомую боль в висках. Пора бы уже ответить на его достающие вопросы и закончить это поскорее.

– Моя мама бросила нас, когда я был маленьким. Я не слышал о ней до тех пор, как не подписал контракт с НХЛ. Она позвонила и попросила денег, после этого я не отвечал ни на один ее звонок.

Доктор Кертис тяжело выдыхает.

– Мне жаль, что вашей мамы не было рядом, Митч.

Я безразлично пожимаю плечами.

– Да я ее особо и не помню.

– А что насчет отца?

– Он сидит в тюрьме с тех пор, когда мне было десять. Раньше я звонил ему где‐то раз в месяц. Когда учился в школе. Дедушка говорил мне, что он не стоит моего времени, но я был дураком и не слушал его. А затем папаша стал просить у меня заплатить за него залог, когда у меня появились деньги. Так что да, мой дед все‐таки был прав.

Доктор Кертис кивает.

– Тяжело, наверное, было жить без отца и матери.

– У меня был дедушка. Ему я обязан всем, что у меня есть, – признаю я. Хоккей – недешевый вид спорта, но он копил на то, чтобы я продолжал ходить, зная, что мне это важно.

Доктор Кертис улыбается и смотрит на меня добрыми глазами.

– Вы все еще близки?

– Он умер летом, когда я выпустился из школы. – Я потираю бороду. Я не особо понимаю, как мне поможет то, что я расскажу психологу давние истории из своей жизни. – Ну вот и вся моя печальная история. Довольны?

Мужчина хмурится.

– Конечно же нет, Митч. Мне очень жаль, что вам одиноко и что вы так многое потеряли. Я думаю, никто не заслуживает такого. Особенно с полным отсутствием поддержки.