Жду тебя на веранде - стр. 11
– Скажи мне, зачем ты ребёнку голову забиваешь всякой ерундой? – подруга обвела рукой таблички-надписи, украшавшие стены и предметы. – У ребёнка должно быть детство, а не школа с ползунков.
– А что в этом плохого? Что плохого в том, что мы с сыном вместе лепим, рисуем и читаем? – ответила Женя вопросом на вопрос тоном, не терпящим возражений.
Она давно научилась парировать все нападки на свою теорию – форумы, вот где можно попрактиковаться в отстаивании собственной точки зрения.
– Смотри, твой сосёт палец, а у моего в руках – деревянная буковка. Неужели моему в данный момент хуже, чем твоему? Что плохого в чтении книжек?
– Ну, раскипятилась, – Ксюха демонстративно закатила глаза. – Мне родители ни одной книжки в детстве не прочитали. В школу пошла – букв не знала. Но выросла же.
«Да, выросла. Ничего не умея и ничем не интересуясь».
– Петенька, например, не хочет смотреть на буквы, да и на книжки тоже, только грызёт их, – продолжила подруга.
– Просто тебе это неинтересно, вот и ему неинтересно. Петя от тебя учится. Дети – наше зеркало. А вообще, сейчас времена другие, дети продвинутыми растут, поколение такое, – терпеливо в очередной стотысячный раз объясняла Женя.
Этот разговор она давно отрепетировала на муже – тот, аналогично Ксюше, тоже пошёл в школу, не умея читать. Удивительно, как люди, не читающие книг, синхронно приводят аргументы в защиту своей позиции. Вместо того чтобы открыть новую, только что купленную бумажную книжку, издающую ни на что не похожий запах типографской краски и влекущую в мир воображения и фантазии…
– А как у Бони со здоровьем? – ловко перепрыгнула Ксюха на другую тему, болезненную для Жени.
– Да как тебе сказать, – вздохнула она. – Так и мучаемся. Каждые два месяца регулярно заполучаем кишечную инфекцию. Богдан плохо ест, к еде совсем нет интереса, от воды воротится. У него боли после каждого приёма пищи. Врачи говорят, надо ждать, пока не перерастёт, или операцию делать, но ещё рано её планировать. – Женя открыла новую пачку печенья. – У нас уже в инфекционном отделении негласно своя палата есть. Мы с Серёжей туда и телевизор, и микроволновку прикупили, ну, чтобы лежать хоть с каким-то минимальным комфортом.
– Не понимаю, как ребёнок может не есть, – Ксюха схватила печенье.
Из-за токсикоза она постоянно что-то жевала. В её карманах всегда водились конфетки, семечки, огрызки морковки и даже то, о чём она сама порой забывала.
– Ну как-как, больно ему после еды. Соответственно – аппетита нет. Постоянный дискомфорт, поэтому он капризный, истерит. Грудь, слава богу, выручает.
– Да ты что! – округлила глаза подруга. Ему же полтора года уже! Ты кормишь до сих пор?!
– Что ж делать, пусть хоть материнское молоко будет.
– А муж что? – спросила Ксюха.
– Бесится. Богдан его злит истериками и криками. Я раздражаю тем, что много времени сыну уделяю. Занятия его наши нервируют, не знаю почему. Считает, что лучше бы я на хозяйстве сосредоточилась, порядок навела, – пожаловалась Женя.
– Ну, про ваши занятия мне не рассказывай, в этом я его отчасти поддерживаю, – закатила глаза Ксюша.
Женя предпочла промолчать, не реагировать. Да и что говорить? Время покажет, кто из них прав.
А дети дружно играли: Боня рассматривал книжки, перелистывая их, Петя – увлечённо отгрызал уголки.