Жажда. Темная вода - стр. 35
– А сколько надо денег?
– Две штуки.
– Чего?
– Фляг, чего…
– Две тысячи?! – вскрикнул Витька. – Ты охренел? За такие бабки я гражданство туда куплю.
– Ага, валяй. Только про меня не упоминай, когда тебя гвардейцы за яйца подвесят. Короч, Витек, бывай давай.
Дождавшись, когда Ток уйдет, Витька вытащил из кармана сверток и положил на подоконник. Развернул. Монеты блестели на свету, словно драгоценные камни. Две тысячи фляг. Витька сроду не держал столько в руках.
Деньги он нашел в сумке упитанного дружинника и незаметно стащил. Поначалу хотел рассказать дяде, но тот был так зол на него, что ни слова не обронил по пути назад. По возвращении хотел отдать деньги в казну, но и тут какое – то внутреннее чувство его удержало. А теперь как быть? Если рассказать сейчас, спросят почему молчал так долго, обвинят, что прикарманить хотел. Батя скажет, мол, как тебе Витька доверять теперь? Ты сплошное разочарование. Выгонит из сталкеров, и что он будет делать? Снова к Току в подмастерья? Уж лучше с крыши сигануть.
Сзади послышались быстрые шаги. Витька судорожно собрал сверток, сунул в нишу под подоконником. Тяжелая рука схватила его за плечо, дернула на себя. В Витьку уперлись глубоко посаженные искрящиеся глаза Кобальта.
– Ты зачем к нему ходил? О чем говорили?
– Ты это… следишь за мной, что ли? И чего это я должен отчитываться? Я тебе больше не ребенок!
Витька выпрямился, пытаясь не выглядеть испуганным, хотя внутри у него все сжалось тисками. Кобальт взмахнул кулаком у его лица. Витька отдернул голову, закрылся рукой.
– Если хоть слово ему растрепал…
– Тогда что?! – выкрикнул Витька ему в лицо.
Дядя проглотил выпад, но отступать не собирался.
– Всему Миду конец придет, вот что. Нас всех перебьют. Усёк?
– Усёк. Не тупой.
Кобальт отступил на шаг. Какое – то время они молча смотрели друг на друга.
– Хочешь знать, почему я заплатил им? – спросил Кобальт.
Витька кивнул.
– Жизни людей стоят дороже пяти фляг и моего эго. Я бы их потом вернул в двойном размере. А знаешь, почему мы оказались в жопе? Потому что ты промолчал.
– Так это я виноват, что тварь появилась?
– Ты должен был предупредить их, как только увидел ее.
Витька почувствовал, как закипает.
– Эти уроды заслужили смерть.
– Они люди. Настоящие наши враги – твари.
– Твари не те, что с зубами и когтями. Гортранс – наши враги, и ты слепой, если этого не видишь. И я не собираюсь глаза закрывать, когда они ноги о нас вытирают.
– Ты, молокосос, еще ни черта не понимаешь в этой жизни. Надеюсь, поймешь, когда не будет поздно.
Кобальт развернулся и пошел по коридору.
– А ты будто много понимаешь?! – крикнул Витька вслед. – Давай уходи. Тебе не впервой родных людей бросать.
Кобальт остановился, резко развернулся. Его глаза вспыхнули, лицо скривилось от ненависти. Он побежал к Витьке, схватил его за шею, нагнул. Витька обхватил его руками за пояс, стараясь удержаться на ногах.
Кобальт двинул ему коленом в лицо. У Витьки поплыло в глазах. Еще один такой удар вырубит его, и тогда дядя найдет монеты.
Витька произвел отчаянный слепой выпад назад и зарядил Кобальту локтем в лицо.
Они расцепились и прильнули к разным сторонам коридора. Отдышались. У дяди красное капало из носа, лицо Витьки заливала кровь из рассечённой брови.
Кобальт встал. Витька тоже вскочил на ноги, готовясь защищаться.