Жажда - стр. 19
– Когда вам рожать?
– Кто знает? – Елена пожала плечами. – Когда она будет готова, она придет. – Девушка улыбнулась.
– А чем занимается ваш муж?
– О, он один прекрасный вакеро – пастух на ранчо Локетта. Его имя Карлос. Он красивый мужчина.
Елена перевела свои выразительные глаза на Лорен, и та покраснела. Ей вовсе не хотелось, чтобы молодая женщина углублялась в детали своей семейной жизни.
– Не слишком ли много вы работаете? Я хочу сказать, что уже поздно. Когда же вы освобождаетесь, чтобы пойти домой?
Елена залилась смехом:
– Сеньорита, я живу здесь. Карлос оставайся на ранчо, а я оставайся здесь. Мы вместе, когда мы можем, в доме его мама в Пуэбло.
Лорен удивилась:
– Но вы, конечно, хотели бы иметь собственный дом и жить вместе?
– Си, но мы тоже любим кушать. Без денег мы ничего не можем. – Она хихикнула.
– Понимаю, – пробормотала Лорен, хотя вовсе ничего не понимала. Пока что она слишком мало знала о жизни этой чужой страны и ее людей.
Они вернулись в комнату. Елена достала ночную рубашку из дорожного саквояжа Лорен и помогла ей одеться. Лорен стояла посреди комнаты, чувствуя себя одинокой и потерянной. Елена занялась ужином, расставляя блюда на большом подносе. По-видимому, она принесла все это и составила на большой стол, пока Лорен спала. Комнату наполнили вкусные ароматы, когда Елена начала поднимать крышки с блюд, и у Лорен потекли слюнки. Она не ела с… Как давно она не ела?
Елена поставила поднос на колени Лорен. На нем оказались бифштекс, зажаренный на решетке, картофель, салат, горшочек с бобами, политыми томатным соусом. Хлеб был двух сортов – пшеничный рогалик и плоская круглая лепешка. Такой хлеб Лорен видела впервые.
– Что это? – спросила Лорен, указывая на лепешку.
– Тортилья. Кукурузный хлеб, – объяснила Елена.
Лорен отломила маленький кусочек. Лепешка показалась ей совершенно безвкусной. Елена положила на нее кусок масла, слегка посолила и свернула в трубочку. Вкус оказался восхитительным.
– Тортилья? – повторила Лорен, и Елена закивала и захлопала в ладоши.
Лорен показала на горшочек с бобами.
– Фасоль, – сказала Елена, – с приправой.
Отбросив нерешительность, Лорен храбро положила в рот полную ложку. И тотчас же поняла, что совершила серьезную ошибку. Во рту у нее запылал огонь! Она быстро проглотила обжигающую массу, чтобы не выплюнуть ее, напуганная одной только мыслью о столь недостойном леди поступке. Елена так хохотала, что ее груди и живот подпрыгивали.
– Воды, – прокаркала Лорен. Она мгновенно осушила поданный ей Еленой стакан и попросила еще. Наконец жжение прекратилось, но Лорен решила соблюдать осторожность и попробовала другие блюда, откусывая крошечные кусочки, прежде чем решиться взять в рот побольше. Остальная еда была изумительна, и она съела все, кроме фасоли. Не слушая возражений Лорен, Елена заплела ее волосы в одну длинную косу. Потом сняла покрывало с постели.
– Теперь ложитесь, сеньорита, и отдохните. День был трудный, си?
– Да, трудный.
Лорен забралась в постель, глядя, как Елена собирает посуду на поднос и прикручивает газовые рожки.
– Буэнос ночес, сеньорита, – прошептала она, выходя из комнаты.
– Доброй ночи, Елена.
Лорен уткнулась в подушку. В доме было тихо, хотя до нее долетали едва различимые приглушенные голоса с лестницы.