Жажда - стр. 17
Мой отец из тех, кто любой ценой старается увильнуть от визита к врачу. Не то чтобы он никогда не болел или испытывал смертельный ужас при виде шприца. Нет. Скорее всего, в глубине души он полагает: если привлечь внимание к недомоганию, оно точно разовьется в настоящую хворь. Нечто воображаемое вдруг может стать реальным. А так как большинство болезней так или иначе проходят без чьего-либо вмешательства, то он только укрепляется в своем отношении к медицине. Точно так же отец подходит ко всем прочим проблемам – в отношениях и с матерью, и с налоговыми агентами. Поэтому сегодня он объявляет Большой Семейный Обед, что есть его любимое лекарство от всевозможных домашних неурядиц. Конечно, не все беды залечишь лазаньей, но я твердо уверена: когда мать и отец сходятся на кухне и принимаются вместе готовить, мир становится совершенно другим.
Поэтому я решаю ровно в семь тридцать вернуться домой.
Как только я прихожу, мать, как я и ожидала, сразу же дает мне поручение. Она протягивает пустой кувшин.
– Набери-ка воды.
Казалось бы, сущая ерунда, но я чувствую себя так, словно мне доверили совершить религиозный обряд.
– Сейчас, – говорю я и иду в подвал, к ванне с водой.
Опускаю кувшин в воду. Несмотря на то, что прошел целый день, там еще полно льда. Вернувшись, я разливаю воду в стаканы.
– Нам не нужно слишком много, – говорит отец. – Я думаю, мы будем пить по шесть чашек в день. Я подсчитал, что этой воды нам должно хватить на неделю.
– Мне казалось, человек должен выпивать в день восемь чашек, – вставляет свое слово Гарретт.
– Считай, что твои две чашки – это долгосрочные инвестиции, – говорит отец. Гарретт, который подобных сентенций выслушал от отца немало, только на таких вялых аналогиях может уже запросто выстроить самостоятельный бизнес.
– Про Кингстона не забыли? – напоминает мать. – Ему тоже нужна пара чашек в день.
Мне стыдно – собака начисто вылетела у меня из головы. Как я могла – он же такой беззащитный! Я бросаю виноватый взгляд на его водяную миску и, пока никто не смотрит, немного наливаю туда из кувшина.
Дядя Базилик появляется за столом последним и с ходу опрокидывает в себя свой стакан. Наверняка ледяной водой заморозил себе мозги.
– А хорошо ли это, Герберт? – говорит мать таким тоном, словно дядя – малый ребенок. – Ведь это тебе вода на весь вечер.
– Для здоровья гораздо полезнее выпить всю жидкость за десять минут до еды, – объясняет дядя. – Тогда желудок не будет отвлекаться и более эффективно поглотит питательные вещества.
Так это или нет, но я решаю не очень-то верить в слова дяди – наверняка этой науки он набрался в пабе от приятелей. В школе, правда, по биологии у него было «отлично».
Несмотря на то, что сказал дядя, все за столом пьют свою воду медленно. Кому понравится зрелище стоящего на столе пустого стакана? И не только сейчас, когда воды не хватает, но и вообще?
Лазанья сегодня жестковата, потому что мать, экономя воду, сварила ее в красном соусе. Прежде чем попробовать самому, отец смотрит на нашу реакцию.
– Мне нравится! – говорит Гарретт. – Вкусно и хрустит.
Ничего удивительного, что Гарретту нравится. По какой-то причине в еде он сохранил младенческие привычки. Иногда тайком ест вишневую помаду для губ и сырые макароны. Причем необязательно в такой последовательности.