Жажда доверия. Часть 3. Выжить для вечности - стр. 35

Девушка сделала несколько шагов. Впереди черной голой стеной стоял облетевший лес. И ни души не было вокруг. Внезапно над холмами послышался волчий вой. Эржбета уже собиралась подать голос, призывая своего спасителя, но услышала конскую поступь. Из белесой дымки выплыл к ней по краю оврага силуэт черной лошади с всадником. Конь шел упругой рысью, и свежий снег тихо шуршал у него под ногами.

– Ну, здравствуй, красавица, – подал голос мужчина в плаще, и боярыня сразу узнала его.

– Здравствуй, господарь мой.

Подъехав вплотную, Владислав резким движением подхватил девушку и усадил в седло перед собой.

– Это сейчас господарь, а совсем скоро мужем звать будешь.

Он улыбнулся и жадно поцеловал ее в губы. Эржбета почувствовала, как сильно он замерз, ожидая ее.

– Ну что, вижу, добром тебя твои родичи не отпустили. Что ж так? Пожалели для меня, для господаря своего?

– Не суди их за это, прошу тебя. Отец мой стар, а брат еще ума не нажил. Оставь их.

– Что же я, родственников своей будущей жены не помилую? – он прижал ее к себе покрепче и закутал в свой тяжелый меховой плащ. – Ну, готова ты ехать в свой новый дом?

– Готова, – выдохнула боярыня, но вдруг помрачнела. – Только я ничего с собой взять из отчего дома не сумела. Промотал братец все мое приданое.

Владислав рассмеялся.

– Неужели ты думаешь, что я на твой ларец польстился? – он поднял за подбородок ее поникшую голову и привлек к себе, заглянул в глаза. – Сам хочу тебя разодеть. В лучшие бархат и шелк. Лучшими украшениями одарю. Будешь носить на себе золото, а с серебра есть. На каждый палец по перстню надену тебе сам, а в уши серьги. Тебе прежняя жизнь и не вспомнится. Ни о чем не жалей! Все забудь, что до меня было. Ты теперь заново жить начнешь!

Влад половчее перехватил поводья и выслал коня вперед, к лесу. Через несколько мгновений путники растворились в стене кружащего снега.

Герман проснулся потому, что замерз. Он открыл глаза и понял, что еще очень рано. Солнце бросало длинные косые лучи с востока, пронизывая тонкий ажурный тюль. Бессмертный поднялся с ковра, на котором он и его невеста провели ночь. Кристина сладко спала, подложив руку под голову.

Вампир зашторил окна, и в дом вернулся мягкий сумрак. Затем он разжег огонь, чтобы жилье, успевшее выстыть за ночь, снова начало наполняться теплом. Убедившись, что все сделано, как нужно, и сон девушки ничто не потревожит, Герман взял топор и вышел на улицу, тихо притворив за собой дверь.

Очаг полностью прогорел, когда Кристина, укутавшаяся во сне в одеяло, как в кокон, наконец, открыла глаза. Тонкая струйка дыма поднималась к дымоходу от черно-рыжих углей, лежащих в светлой серой золе. Угли еще изредка потрескивали, создавая некое едва уловимое ощущение уюта, находящее отклик где-то в глубине души каждого из нас, но кроме них ничто не нарушало тишину затерянного в горах охотничьего домика.

Девушка встала, прошлась по комнате, разминая заспанное тело, затем накинула свое дикарское пальто из черной овчины и, обувшись, вышла на улицу.

Поначалу она зажмурилась от обилия белого, но затем глаза постепенно привыкли и адаптировались. Германа Кристина заметила почти сразу: он стоял недалеко, метрах в ста, на льду небольшого озера, поверхность которого сейчас напоминала чистый лист бумаги. Всего одна деталь нарушала безупречную белизну заснеженного льда. Черный квадрат, вблизи оказавшийся свежевырубленной прорубью. Темная, будто спящая, вода казалась вблизи густой и оттого похожей на смолу. Рядом лежали прозрачные глыбы и осколки льда.