Жажда доверия. Часть 2. Любовь бессмертного бессмертна - стр. 7

– Герман, послушай, уймись! Не надо так! – выдавил из себя Александр, удерживая руки брата из последних сил, не давая ему подступиться к изображению на стене. Герман же внезапно извернулся и, высвободившись, отшвырнул его прочь. Тот едва удержался на ногах.

– Ты совсем рехнулся?! Герман, остановись. Это уже слишком!

Старший брат, не отрываясь, смотрел на портрет на стене.

– Я выброшу ее вон! Как она выбросила меня самого! – прорычал он.

Наследник рода сделал еще один шаг к картине, но Алекс опять возник у него на пути.

– Уйди! – угроза в голосе старшего брата слышалась так явно, что, помимо собственной воли, Алекс дрогнул. Но не отступил.

– Отойди в сторону, братец, – повторил свою просьбу Герман. – Картина моя. Она принадлежит мне, и я вправе делать с ней то, что захочу.

– Прости, но я написал ее, – младший Мареш старался придать голосу как можно больше уверенности. – Я вложил в нее свои силы, она дорога мне.

Герман ехидно сощурился и негромко проговорил, глядя Алексу прямо в глаза:

– Она, или та, кто на ней?

И тут Алекс отступил. Стена, которую он возвел против брата, пала, и он был безоружен перед проницательностью и гипнотической силой будущего главы рода. Последнее, что произнес младший из братьев:

– Ты многое видишь. Но это не дает тебе права ломать все и всех, кто попадает тебе в руки.

Развернувшись, Алекс пошел прочь. Он уже не видел, как после этих последних слов поменялось лицо Германа, став уязвленным и каким-то умоляющим. Однако всего через секунду послышалось:

– ВОООООН!!! – крик, похожий на звериный рев, прокатился по пустому дому. – Убирайся вон!!! Чтоб духу твоего не было здесь!!!

«Я и так ухожу», – подумал про себя Алекс, взял ключи и куртку и вышел прочь из квартиры.

Улицы мерцали новогодней иллюминацией и украшениями. В витринах магазинов тут и там высились горы подарочных коробок, внутри которых была пустота.

«Поддельные подарки, – усмехнулся он сам себе. – Бутафория, помогающая нам ощутить настоящую радость».

По тротуарам сновали толпы людей: семьи, идущие в гости, влюбленные парочки, мамы и бабушки с детьми и внуками. Ранний зимний вечер уже укрыл Петербург, но он был светел и ярок, как день. Всеобщая атмосфера праздника против воли подействовала и на Александра. Он неспешно брел вдоль рядов сияющих вывесок и размышлял о том, что все это бред, не стоящий настоящих переживаний: девушка, картина, чье-то превосходство. Понемногу он совсем успокоился.

На улице было морозно, и потому меньше, чем через час Алекс начал замерзать. В кармане куртки зазвонил мобильный. Влад звонил, торопил их, говоря, что все готово к отъезду. Молодой бессмертный повернул в сторону дома.

Пока поднимался на третий этаж к квартире, Алекс беззвучно шевелил губами, подбирая слова какой-нибудь простой и емкой фразы, означающей извинение. Когда щелкнул замок, он еще не придумал ничего определенного. Парень толкнул дверь, собираясь войти, однако она не поддалась. Алекс непонимающе подергал за ручку и проверил, до конца ли повернут ключ. Тот упирался, не проворачиваясь дальше.

«На защелку закрылся», – сообразил вампир.

Рука машинально потянулась к звонку и нажала на кнопку несколько раз. Тишина.

«Выключил? А не уехал ли он уже, не дожидаясь меня?»

Спешно сбежав по ступенькам вниз, Алекс принялся осматривать ряды машин у подъезда. Вскоре он заметил черный БМВ Х6, который водил брат.