Жатва - стр. 9

Тихо приоткрыв дверь, будто боясь разбудить кого-то, Аманда зашла в тёмную комнату. Окна были зашторены, постель не прибрана, одеяло свисало до пола. «Жена лежала все эти дни», – вспомнила она слова Виктора. Тот сейчас беспокойно сопел, как ребёнок, заснувший после долгого плача.

Осмотрев прикроватные тумбы и не найдя в них ничего, кроме успокоительных, пачки прокладок и старых журналов, Аманда подняла матрас. Под ним было пусто, а вот под подушкой несчастной Кэтрин лежала тетрадь.

Тетрадь походила на личный дневник, и Аманда ещё с минуту собиралась с мыслями, чтобы открыть его, но, решив, что от этого может зависеть всё и, главное, жизнь её дочки, перевернула первую страницу. Находка оказалась обычной тетрадью с записями заданий от психолога.

Выпишите в отдельную графу всё, что произошло с вами за день, всё, за что вы благодарны.

«НИ ЗА ЧТО», – перекошенным почерком через всю графу.

Аманда перелистывала страницы – одну за другой, одну за другой, и на каждой было всё то же:

Мне всё надоело.

Я все ещё не хочу жить.

Мне не выписали антидепрессанты, сказали, признаков депрессии нет.

Я не хочу жить.

Каждое утро я жду ночи, каждую ночь я боюсь заснуть.

Мне кажется, у меня отняли что-то, но я не понимаю что.

Рецепт на антидепрессанты всё ещё не дают.

Выписали снотворное. Не помогает.

Она не хотела жить… Аманда вдруг на мгновение вспомнила, что и ей приходили подобные мысли, но быстро ушли. Порой ей казалось, что время несётся так быстро, а они в нём будто подвисли, будто некуда больше идти… Она и не знала, что это начало депрессии или какой-то болезни. В такие минуты она приходила в комнату Эбигейл и гладила её, спящую, по волосам. В её потерянной жизни дочь была единственным смыслом, и теперь отняли и её.

Захлопнув тетрадь, окинув ещё раз комнату взглядом, она сбежала по лестнице мимо спящего Виктора, усыпившего свою свежую скорбь под уже ровным дыханием.

Кэтрин ходила к психологу – или он был психиатр…

Аманда нашла визитку врача в той же тетради и теперь направлялась к нему. Этот врач был ещё одной скрепой в этой бессвязной цепи. Он выписывал ей таблетки, но от чего? Может, он знал, что с ней, может, он знал, что с ними со всеми? Может, от этих таблеток она и сошла с ума?

Здание «Центра психологической помощи» было единственным в городе. Единственным и муниципальным. В одно время, когда психологов становилось всё больше, а здоровых людей всё меньше, было принято решение запретить частные кабинеты. Может, где-то они и остались, но только не в их городке. Здесь вообще было мало частного.

Аманда постучалась в закрытые двери. Через пару секунд окошко, что казалось до того незаметным, открылось, и из него высунулась небольшая голова такого же небольшого охранника.

– Документы, – сказал жующий рот.

Аманда передала права.

Голова скрылась с правами, а Аманда так и осталась ждать. Через пару минут голова вновь появилась, уже не жуя.

– Вас ждут, – сказал охранник.

– Меня? – удивилась Аманда, но, увидев, что охранник не понял её удивления, сразу приняла уверенный вид. – Я знаю, – кивнула она.

Белая дверь запищала и отворилась. Аманда вошла.

В заведении пахло тишиной и покоем, мертвецким покоем, как в гробу. Стойка ресепшена была пуста, как и весь первый этаж.

– Доктор Фишер у себя? – назвала она имя, указанное на визитке, молясь, чтобы такой здесь работал.