Жаркий, ты достал! - стр. 25
– Мам! – воскликнула она, войдя на кухню. – Да тут как на свадьбу наготовлено.
Ей бы и чая с бутербродом хватило, на ночь она старалась не переедать. И вообще следила за питанием. Но разве маме такое скажешь?
– Да тут же немного, – искренне удивилась Ольга Ивановна. – Садись. Худенькая стала, смотреть больно.
Евка улыбнулась на подмигивание отца. Матери всегда казалось, что дитятко слишком мало ест.
– Так ты у нас теперь директор? – по довольному лицу отца было видно, что он горд.
– Пока нет, – ответила Ева, – приказ пройдет только завтра, – она любила точность.
– Молодец! – похвалил ее Андрей Семенович. – Мать твоя даже никому еще не рассказала, – поддел он жену, которая суетилась возле плиты.
– Ну, мне бы пока не хотелось это афишировать, – серьезно произнесла Ева. – Возможно, у меня не получится, и тогда придется вернуться в Москву. Если справлюсь, то год проработаю здесь.
– То есть в любом случае задерживаться ты не планируешь? – спросил отец.
– Это будет зависеть от моего руководства, – ушла Ева от ответа. – И от того, какие тут будут результаты.
– Как у тебя все серьезно, – усмехнулся отец. – А то мать твоя уже размечталась выдать тебя тут замуж и оставить дома.
– Пап, ну и шуточки, – покачала головой Ева.
– Да какие уж шуточки, – Андрей Семенович был серьезен.
– Ну а вдруг? – Ольга Ивановна поставила перед мужем и дочкой тарелки с запечённой рыбой. – Наши парни не хуже московских, – с вызовом в голосе заявила она.
Ева покачала головой – мама неисправима.
– Мне завтра рано утром в гостиницу за шефом, так что засиживаться не могу. Мам, где взять утюг? Надо еще приготовить на завтра одежду.
Ольга Ивановна только вздохнула. Ну никак дочь не хочет даже разговаривать о замужестве. Уж какой Саша был хороший, а все равно расстались. Евушка у них и умница, и красавица, но характер слишком уж твердый и категоричный.
– Я отвезу, мне почти по пути, – сказал Андрей Семенович.
– Спасибо, пап, – улыбнулась Ева.
Они посидели еще немного, и Евка отправилась в душ, потом гладить вещи. Сумку разберет завтра, сейчас бы спать уже.
Отец, как и обещал, подвез ее до гостиницы, в холле которой бодрый Роман Олегович с кем-то разговаривал по телефону. Он, опершись о стойку регистрации, делал записи в блокнот. Махнув подошедшей Еве, что заметил ее, снова переключился на записи.
– Иди сюда, – прошипел Роман Олегович, прикрыв динамик телефона ладонью. – Смотри, – и скосил взгляд на записи, но прочитать их Ева не успела.
– Никольцева? – окликнула ее администратор. – Никольцева Ева?
– Да, – она подняла взгляд на чуть полноватую девушку со смутно знакомыми чертами лица.
– Ты меня не узнаешь? Это же я, Маша Аверина. Ну?
“Нееет”, – мысленно застонала Евка. Аверина была в классе той активисткой, что вечно сует свой любопытный нос во все щели.
– Да, Маш, теперь узнала, – Ева изобразила улыбку. – Ты перекрасилась, вот я сразу и не догадалась.
– Слушай, а этот мужик с тобой? – тихо спросила Маша, смешно скосив глаза на Романа Олеговича.
– Это мой начальник. Мы здесь в командировке, – строго сказала Ева. – Нам пора. Рада была увидеться, – честно соврала. “Черт, первая сплетница. Сейчас всем растреплет то, чего нет. Вот же не повезло”.
– Еще увидимся, – махнула ей Аверина. Евка вздрогнула, потому что из уст Маши это реальная угроза.