Жаклин Кеннеди. Американская королева - стр. 23
После официальной церемонии приема новеньких к Джеки прикрепили одну из старших учениц, чтобы та присматривала за ней в течение первого года, а также вручили экземпляр школьного устава для новичков, где значились такие пункты:
1. Новенькие не носят цвета школы – желтый и серый.
2. Новенькие открывают двери старшим ученицам.
3. Новенькие встают, когда старшие входят в класс.
4. Новенькие уступают старшим дорогу.
Хотя официальной формы в школе не было, фактически все девочки одевались одинаково: пальто из верблюжьей шерсти, серая или клетчатая юбка, шерстяной свитер поверх блузки с круглым воротничком и нитка мелкого жемчуга. Все по-спартански скромно, но изысканно, как и подобает благовоспитанным леди. Слишком короткие рукава выпускного платья надлежало прикрыть жакетом-болеро, в церкви не допускались свитера, а брюки разрешалось носить, только когда температура опускалась ниже десяти градусов по Фаренгейту. Мальчики (или посетители-мужчины) могли прийти в школу лишь в строго отведенные часы. Девочки записывали имена гостей в специальную Книгу посещений, которая хранилась у школьного охранника, полицейского Джорджа Миллера. С гостем разрешалось прогуляться по строго оговоренному маршруту и выпить чаю, после чего посетителю следовало откланяться. Из посетителей-мужчин к Джеки чаще других наведывался, разумеется, Черный Джек, который на бешеной скорости мчался из Нью-Йорка на своем «форде» и вез гору подарков – чулки, журналы про кино, а однажды даже букет гардений, которые разложил на снегу под окном комнаты дочери. Джеки с отцом, как подростки, гоняли на автомобиле, и она говорила Юше, что отец обещал отдать ей эту машину, когда ей исполнится семнадцать.
В глазах иных учениц Черный Джек занозой выделялся на фоне «приличных» родителей: «Он часто приезжал в школу. У нас устраивали специальные родительские дни, когда приезжали отцы и играли в теннис против своих дочерей, – вспоминала Эллен Гейтс. – Мы обожали крутить задом перед папашей Джеки, потому что он был бабник до мозга костей. Джеки, разумеется, об этом знала и даже забавлялась, но, мне кажется, она не понимала – а может, и понимала, ведь она была очень наблюдательна, – до какой степени мы дразнили ее отца и смеялись над ним… Он вправду вызывал отвращение. Этакий сластолюбивый старикан, каких изображают в мультиках. Джеки вряд ли догадывалась, как он нам антипатичен».
В первый год Джеки делила комнату со Сью Нортон, хорошенькой блондинкой из Калифорнии; они даже нацарапали свои имена на оконном стекле: «Джеки Бувье/44–45/Сью Нортон». Обосновавшись в Фармингтоне, Джеки сделала все возможное, чтобы заполучить туда Балерину. Содержание лошади стоило 25 долларов в месяц, и Джеки это было не по карману, но она отлично знала, как добиться своего. Она написала деду и, чтобы умаслить старика, приложила к письму недавно сочиненное стихотворение. Дед, как водится, ответил весьма цветистым посланием:
Дорогая Жаклин!
С одной стороны, твоя просьба может показаться расточительством и экстравагантностью, однако ж, с другой, духовно-физической, стороны, можно счесть ее и оправданной необходимостью.
Балерина для тебя – психологическая поддержка. Духовно она позволяет тебе полностью отрешиться от низких мирских забот. А посему я возьму на себя расходы по содержанию лошади, составляющие 25 долларов в месяц, вплоть до апреля следующего года.