Жадность - стр. 10

Нет у этого мажора ни капли морали. Озабоченный сверх меры самец.

Антон посмотрел на актера, ожидая и от него откровений.

– Я с любимой женой развелся, – подпер подбородок рукой Ильин, лицо его погрустнело. А глаза подозрительно увлажнились. Он сейчас заплачет?

– Что?! – брови Антона полезли на лоб. – Ты был женат?

– Две недели. Надышаться на нее не мог. Но карьера у меня в полной жопе была. А как вступил в клуб – так сразу вверх полетела. Я теперь восходящая звезда. Взаимовыручка наших творит поразительные чудеса.

Валевский глядя, на Ильина с восхищенным выражением лица, показал ему два больших пальца вверх. Мол, ты так крут.

Антон присвистнул, а я в который раз попыталась выдернуть руку и цепкой лапы крашеного мажора. Чего он так в меня вцепился?

– Сядь на место, – приказал он мне. – Сейчас начнется самое интересное. Посмотрим готов ли твой парень отдать самое дорогое что у него есть. Тебе разве не интересно чем он пожертвует?

– Я для него самое дорогое и он от меня не откажется, – самоуверенно заявила я. – Нет, я от него не откажусь!

Мою руку отпустили.

– Посмотрим, – растянул он губы в сладкой улыбочке.

Парочка, что уходила танцевать вернулась.

– Чего лица такие серьезные? – помогая своей девушке сесть, поинтересовался парень. – Мы что-то интересное пропустили? – Он взял со стола напиток.

Из всей пятерки он мне показался самым приличным. Когда мы с Антоном пришли – место мне свое уступил. Только разукрашенная малолетка рядом с ним наталкивала на мысль, что в тихом омуте черти-то водятся. С огромными рогами и большими копытами.

– Да, вот Антон нашим клубом интересуется, – ответил крашенный с косами. – Просвещаем его, что не просто так мы его от себя гнали.

Антон спросил у него:

– А чем ты пожертвовал?

Блондин помедлил с ответом, он посмотрел на Антона таким странным долгим взглядом:

– Был один человек от которого я отказался, – приглушенно прозвучал его голос и он отвел глаза.

Парень, что недавно вернулся, шумно поперхнулся, разбрызгивая напиток.

Актер опустил голову, отвернул лицо, прикрыв глаза рукой:

– Бля, – ругнулся он. – Я сейчас заплачу.

Валевский притянул к себе поближе свою девицу, посадил на колени, зарылся ей лицом в волосы.

Она, что кукла резиновая? Дергает ее туда-сюда весь вечер, а она только ресницами хлопает. Ей настолько хочется его денег, что готова молча терпеть потребительское отношение к себе?

– Все мы прошли через боль потери дорогих нам вещей, – сказал Валевский, – без этого никак нельзя попасть в наш клуб. Когда что-то теряешь, потом особенно ценишь приобретенное. Тут никаких клятв верности уже не нужно.

Ильин не отрывая руки от лица, согласно закивал.

– Иван, расскажи, от чего ты отказался, – попросил он, через всхлип. – Чтоб мне не так грустно было.

Единственный кто никак не отреагировал на слова крашенного с косами, был тот, кто выпивку и рук не выпускал. Он был как статуя. Ни одна мышца на лице не дрогнула. Он сделал глоток и сказал:

– Да, Ваня, осталось только тебя послушать. Мы тут уже все душу излили, – он перевел взгляд на Антона. – Надеюсь, все что сегодня ты услышал, останется только между нами? Мы, знаешь ли, болтунов не жалуем. Мстим больно, усек?

Антон кивнул.

Так, а Ваня у нас тут кто?

Понятно. Тот кто с малолеткой тусуется.

Иван вытер салфеткой лицо. Шумно выдохнул.